— Газовый баллончик не применяли?
— Нет.
В разговор вступила эксперт-криминалист Тимохина:
— На баллончике, что валялся под прилавком, последние, совсем свежие отпечатки пальцев принадлежат Шелковниковой. Видимо, продавщица хотела воспользоваться им против грабителей, но не успела. Ее же отпечатки и на внутреннем запоре магазина. Отсюда можно предположить, что открыла дверь преступникам сама Шелковникова.
— По имеющимся у нас сведениям, кроме нее, никого в магазине не было, — сказал Бирюков.
— По сведениям так, Антон Игнатьевич, но… — Тимохина переглянулась с Голубевым, — мы со Славой все-таки убеждены: через дверь подсобки кто-то ускользнул из магазина. Я сняла на дактилопленку отпечатки с дверной ручки подсобного помещения, однако сверить их пока не с чем. Кроме потерпевшей, образцов пальцев других сотрудников магазина у меня нет. Надо срочно их взять.
Бирюков посмотрел на следователя:
— Петр, организуй это.
— За образцами дело на станет, — ответил Лимакин. — Мерцалова обещала весь свой персонал доставить в прокуратуру сегодня не позднее десяти часов утра. Если не обманет, то вот-вот появится возможность иметь все образцы.
— Как, по-твоему, из подсобного помещения можно было незаметно выйти?
— Вполне. Замок там английский. Защелка открывается изнутри без ключа, а захлопнуть дверь снаружи можно автоматически. Надо только прижать ее.
— В налоговой инспекции узнал, как у Мерцаловой дела?
— Все отлично. Жанна Александровна добросовестно платит налоги без напоминаний. Документацию ведет — комар носа не подточит.
Бирюков повернулся к Голубеву:
— Ну, а ты, оперативник, что молчишь?
— У меня, Антон Игнатьич, ум за разум заходит, — невесело проговорил Слава.
— Верный признак шизофрении, — с иронией быстро вставил Медников.
— Помолчи, эскулап, — отпарировал Голубев и торопливо стал излагать собранную за вчерашний день информацию. Когда он закончил, судмедэксперт опять иронично усмехнулся:
— Вот заплел сюжет, хоть роман пиши.
— Не ерничай, Боря, — с упреком сказал Голубев. — Я и без того переживаю, что клубок так сложно запутывается.
— Переживать надо только в одном случае, когда тебе неправильно начислили зарплату.
— Хочешь рассмешить?
— Зачем? Жизнь и так смешная. Мы ж дети Октября, а, значит, без царя… в голове.
— Тебя не переговоришь, — Слава, вздохнув, посмотрел на Бирюкова. — Что дальше будем делать, Антон Игнатьич?
— Искать преступников, — с ободряющей улыбкой ответил Бирюков и сразу посерьезнел: — Ты уверен, что в деле замешана «Вольво» с фальшивым номером?
