— В какую сторону поехала?
— Вдоль улицы, как будто к новосибирской трассе.
— А насчет милиционера ты не спутал? Может, это военный был?
Купчик с упреком посмотрел на Голубева:
— Обижаешь, Дмитрич. По-твоему, я в полковой разведке баклуши бил. Уж чего-чего, а военную одежду от милиционерской всегда отличу.
— Ну и как тот милиционер выглядел?
— Фуражка, стало быть, с красным околышем. Рубаха стального цвета с поясом. Галстук черный. Вот погоны не рассмотрел, но по выправке, похоже, офицер.
— Комплекции какой?
— Высокий, в плечах крепкий, лицо темное. Мне даже подумалось, что это наш участковый Толян Кухнин.
— Сильно похож на него?
— Как две капли воды. Чуть позже, правда, сообразил: с каких щей участковый на заморской «дразнилке» покатит, если у него, кроме допотопного «Муравья» с кузовом, никакой техники нет.
Голубев задумался:
— Карпыч, скажи откровенно: не по злопамятству на Кухнина бочку катишь?
— Да я разве качу? Приметы тебе подсказываю, — обиделся Купчик. — Тем более, что на Толяна у меня зла не было и нет. Коль на то пошло, открою прошлогодний секрет. Мы ж с Кухниным тогда с перепоя в рукопашную схватку сцепились. Можно сказать, из-за пустяка каша заварилась. Понимаешь, Дмитрич, годов нам со старухой уже много, а весной огород надо копать, чтобы картошку посадить. При советской власти эту тяжелую работу мне школьные тимуровцы делали. Надену, бывало, ордена да — в школу. Один урок промолочу языком про военные подвиги, и после занятий весь класс с лопатами да вилами шагает строем за мной. Глазом не успею моргнуть — огород вскопан, картошка посажена. А теперь в школе дураков не стало, молодежь в бизнес ударилась. Поискал я в прошлом году наемных копальщиков — никто не хочет деньги зарабатывать. Разговорился с Толяном Кухниным. Он хвастанул, будто свой огород за один день вскопал. Прикинулся я валенком: «Врешь, участковый! Жила тонка, чтобы пять соток земли за такое время взрыхлить». Толян завелся: «Спорим, вскопаю!» — «На какой заклад будем биться?» — «На ящик водки!» — «Эх, мать моя, женщина! — говорю и показываю на свой огород. — Вон — земля, в стайку — вилы. Берись! Хочу хоть раз в жизни от пуза на даровщинку напиться». В том смысле так сказал, что победа в споре непременно будет моя. Ударили по рукам. На следующий день Кухнин приходит спозаранку и, как бульдозер, попер мою пашню ворочать. И ведь вскопал задолго до заката! А мне того и надо было. Прошлогодняя водка в цене еще не так кусалась, как нынешняя. Отвез я на своем «Запорожце» Толяну полнехонький ящик. Он сунул в карманы пару бутылок и пошли, мол, Пимен Карпович, обмывать победу. Начали хорошо, да переборщили. Закуски нам показалось мало. Кричу жинке: «Тащи, едрена-мать, чего пожевать!» Она Толяну хороший кусок мяса подкинула, а мне фигушку под нос и большевистским лозунгом по ушам. Дескать, кто не работает, тот не ест. Тут меня и взорвало… — Купчик смешливо прищурился. — По телеку смотрел, как народные депутаты рвали друг друга за грудки на глазах у невозмутимого сникерса?..
