— Серьезно? — стараясь не упустить нить разговора, удивился Лимакин.
— Куда серьезней… Утром в конторе спрашивает колхозников: «Мужики, если враз встретите тигра и главбуха, чего в первую очередь станете делать?» Ну те отвечают, дескать, сразу на тигра навалимся. Водорьяпов: «Ха-ха-ха… Сначала надо убить главбуха, а потом уже за тигра браться». Видишь, с каким намеком шуточки у Леонида были?..
— Как Анна Ивановна к этому относилась?
— Никак. Она не робкого десятка.
— Когда вы последний раз видели Водорьяпова?
Клепиков, пожав плечами, опустил голову:
— Сейчас уж и не помню, когда. Леонид как связался с арендой, откачнулся от колхоза. На утренние разнарядки перестал ходить. Ну а больше и встретиться нам особо негде было. Сенокос в разгаре. Я целыми днями по лугам мотался. За колхозниками догляд нужен с утра до вечера, чтобы меньше перекуривали да вино не пили.
— Неужели продолжают пить?
— Ну а как же без этого…
В палату неожиданно заглянул перебинтованный мужчина. Обращаясь к понуро сидящему на койке Клепикову, быстро проговорил:
— Макарыч, там жинка твоя прикатила. Просит, чтоб ты вышел.
Клепиков вопросительно посмотрел на следователя.
— Сейчас выйдет, — ответил мужчине Лимакин.
Когда тот прикрыл дверь, Георгий Макарович заторопился:
— Не говорите Анне, об чем я тут наболтал. Она, если узнает, намылит мне холку за посторонние разговоры. В этом отношении Анна заполошная…
Анна Ивановна оказалась вовсе не заполошной. Пошептавшись не дольше минуты с мужем и передав ему большой полиэтиленовый пакет с продуктами, она предложила Лимакину сесть в машину, чтобы спокойно поговорить без свидетелей. Разговор начала сама и сразу по делу: о страшном убийстве на Выселках.
— Я Манаева предупреждала, что Водорьяпова принимать в колхоз нельзя… — глядя Лимакину в глаза, заявила Анна Ивановна и многозначительно замолчала.
— Почему? — спросил Лимакин.
— У него не было трудовой книжки.
— Почему, Манаев видел трудовую книжку с шоферским стажем.
— Это Иван Данилович выкручивается. Если хотите, я при Манаеве об этом скажу, чтобы не запутывал следствие.
— Еще какой грех водился за Водорьяповым?
— Понимаете, сомнительный он был человек. Мужчинам того не понять. У женщин особое чутье. Внешне Леонид Николаевич всегда с шуточкой, улыбочкой, но в нем было что-то хищное. Особенно глаза выдавали. Вроде весело щурится, а внутри — ледяной холод. Даже страшнее… ненависть, что ли, какая-то.
— Знаете, главный бухгалтер — финансовый контролер. Возможно, вы ущемили Водорьяпова в оплате и он… — начал Лимакин, однако Анна Ивановна не дала развить мысль:
