— И зря суда испугался, — сказал Антон. — Свидетели подтвердили бы твою невиновность, и схватил бы Проня по своему заявлению, как миленький.
— Зря! Это для милицейских суд не страшен. Вы все законы знаете, с судьями — по имени-отчеству. А мы в этом отношении люди темные. Только секретарь объявит: «Встать. Суд идет!» — у нас коленки затряслись. И свидетели дома храбрятся, а как за дачу ложных показаний распишутся, так в рот судье начинают заглядывать, чтоб ответом угодить. По себе знаю. Был один раз в свидетелях. Судья задает вопрос, а я глазами хлопаю, боюсь лишнее слово сказать. После сам над собою смеялся…
Непринужденно начавшийся разговор прервала мать Столбова. Заглянув со двора в избу, она тревожно сказала:
— Вить! А следователь-то, наверно, и впрямь утоп. Не зря Слышка суетился — милицейская машина у конторы остановилась.
— Чокнулись вы со Слышкой! — Столбов сердито указал на Бирюкова: — Вот он, следователь! А ты: «Утоп! Утоп!».
«Кто там из милиции приехал?» — удивился Антон и предложил:
— Идем со мной. Дорогой о колодце расскажешь.
— Что о нем рассказывать?.. — словно испугался Столбов, однако все-таки пошел с Антоном.
Шли молча. У конторы увидели Кайрова, милицейского шофера и старика Стрельникова.
— Я, слышь-ка, как увидал его на тракторе с Витькой, стал звонить в милицию сызнова. Дак опять же телефон отказал, — виновато оправдывался Егор Кузьмич.
— Ты, Слышка, как всегда! — вмешался в разговор Столбов. — Слышал звон, да не знаешь, где он.
Кайров, видимо, уловил запах водки и строго посмотрел на Столбова:
— А ты, дорогой, шел бы спать, пока на пятнадцать суток не напросился.
— Это за вами не заржавеет, — обронил Столбов и отошел к конторе, на дверях которой висела свежая киноафиша.
Кайрова вроде током передернуло:
— Что вы сказали?
Столбов оглянулся:
— Что слышали.
— А ну вернись!
— А иди ты…
Лицо Кайрова побагровело, глаза расширились. Он как будто поразился смелости Столбова — очень уж небрежно колхозный тракторист от него отмахнулся. Бирюков, молча наблюдавший эту сцену, с упреком проговорил:
— Нельзя же так, товарищ капитан.
— Что?.. — Кайров уставился на Антона. — Заступник?! В рабочее время купаешься, как на курорте. Водку с кем попало хлещешь, а я должен бросать свои дела и разбираться. Мальчишка!
— Не пил я, — нахмуренно сказал Антон.
— Что, по лицу твоему не видно? Стоишь, как рак вареный!
Бирюкова словно ударили. Ударили больно, неожиданно. В какой-то короткий миг он почувствовал на себе любопытный взгляд старика Слышки, увидел лукавую улыбку молоденького милицейского шофера, заметил, как Столбов удивленно оторвался от чтения афиши. И, не отдавая отчета своим словам, неожиданно ляпнул:
