— Вот оно, место происшествия, — таинственным шепотом проговорил Торчков. — Аккурат тут чуть было я не оказался в чужой тарелке. Хочешь, Игнатьич, верь, хочешь — проверь.
— Пойдемте, Иван Васильевич, вместе проверим, — сказал Бирюков, вылезая из машины.
Торчков и Зорькина тоже вышли на свежий воздух. В траве безостановочно стрекотали кузнечики. Где-то высоко-высоко в голубом небе тянул свою песню неутомимый жаворонок. Антон подошел к сапогам и спросил у Торчкова:
— Ваши?
— Мои, елки-моталки! Скажи, Игнатьич, разве при такой расстановке я мог из сапогов выскочить? Я от них вот так вот освобождался… — Торчков поочередно дрыгнул босыми ногами. — А тут, обрати внимание, как на солдатском параде, гуманоиды носочки подровняли.
— И корзинка ваша?
— Моя. А вот та драп-дерюга — ведьмина.
Бирюков подошел к тряпичному свертку и развернул его. Это действительно оказалось длинное старушечье платье с широкими обносившимися рукавами и с большим, пришитым спереди, карманом. В кармане лежала сплющенная коробка «Космоса» с тремя измятыми сигаретами.
— Марин! — глянув на Зорькину, воскликнул Торчков. — Скажи, не Гайдамачихина хламида?..
— Правда, Елизаветы Казимировны, — подтвердила Зорькина и посмотрела на Торчкова. — Но похоронили бабушку не в этом платье, а в новом.
— Дак она сколь раз по ночам из могилки вылезала! — заершился Торчков. — Пообносилась…
— Не сочиняйте, — сказала Зорькина. — Это платье из сундука, который хранится у Тамары Тиуновой.
— А вот это откуда?.. — спросил Антон, осторожно придерживая двумя пальцами сигаретную коробку.
Зорькина недоуменно пожала плечами, но Торчков опять не растерялся:
— Ведьма — что ты хочешь! Там, если в могилке пошуровать, наверняка, и поллитровка найдется.
— Иван Васильевич! — строго одернула Зорькина. — Зачем на мертвого человека наговариваете? Елизавета Казимировна никогда не пила и не курила.
— Я, Марин, сам уже десять лет не курю, а, бывало… — Торчков вдруг осекся и вроде бы боком, боком стал прятаться за Бирюкова. — Игнатьич… — прошептал он. — Гуманоиды, кажись, Арсюху захомутали…
Бирюков оглянулся. Со стороны березовского кладбища к «месту происшествия» шел усатый Арсентий Ефимович Инюшкин. Отсвечивая под ярким солнцем неприкрытой лысиной, рослый старик держал за руки двух зеленых человечков, но издали казалось, что человечки ведут его.
— Вот они, близнецы-пришельцы! — весело засмеялась Зорькина.
Мальчишки в ярко-зеленых скафандрах с расходящимися рожками антенн и прозрачными шарами-шлемами на самом деле здорово походили на инопланетян, какими их рисуют в современных фантастических книгах.
