– Все нормально. – Она стискивает зубы.
– Ужин готов, – объявляет жена.
– А мне он не понравится, – говорит мой мальчик.
– Что с ней? – громко спрашиваю я жену, когда мы рядом идем в столовую.
– Ничего. Не знаю. Я никогда не знаю. Давай сядем. И не будем сегодня воевать. Постараемся хоть раз поесть без крика, ругани и обид. Ведь это не так уж трудно, согласны?
– Меня это вполне устраивает, – говорит дочь с нажимом на слове «меня»: дает понять, что кого-то (меня, отца) это, наверно, не устраивает. (Она еще ни разу на меня не взглянула.)
– Я не против, – говорю.
– А мне ужин все равно не понравится, – говорит мой мальчик.
– Это еще почему? – спрашиваю.
– Хочу две сосиски.
– Ты бы хоть попробовал, – уговаривает жена.
– А что? – спрашивает дочь.
– Нельзя же всю жизнь питаться сосисками.
– Если тебе уж так хочется, будут тебе сосиски, – обещаю я сыну. – Идет?
– Идет.
– Идет? – спрашиваю жену. – И не будем воевать?
– Ладно.
– Аминь, – с облегчением произношу я.
– Что это значит? – спрашивает мой мальчик.
– Ole, – шутливо отвечаю я.
– Что это значит?
– Идет. Понятно?
– С каких это пор? – вмешивается дочь.
– Ole, – отвечает мой мальчик.
– Нет, это не то, – негромко, усталым, невыразительным ровным голосом говорит дочь, не поднимая глаз (я знаю, ей хочется продолжать пререканья). – Ole вовсе не значит «идет».
– Будь ты лучше настроена, я бы погрозился свернуть тебе шею, – поддразниваю я ее.
– А я настроена обыкновенно, – говорит она. – И вообще, почему это ты не грозишься свернуть мне шею?
– Потому что ты сейчас не поймешь шутки и, пожалуй, подумаешь, будто я вправду хочу тебе сделать больно.
– Ха.
– Неужели мы не можем поесть мирно? – молит жена. – Неужели это так трудно – мирно поесть всем вместе? Неужели нельзя?
Теперь уже я стискиваю зубы.
– Было бы много легче, – любезно говорю я ей, – если бы ты перестала это повторять.
– Прости, – говорит жена. – Прости, что я дышу.
– О черт!
– Правильно, – говорит жена, – чертыхайся.
– Ты не так меня поняла, – резко говорю я (это, разумеется, неправда: она поняла именно так). – Поверь мне. Послушай, мы ведь все решили сегодня обойтись без споров, верно?
– Я-то решила, – говорит дочь.
– Вот и давайте не спорить. Идет?
– Тогда не кричи, – говорит дочь.
– Ole, – говорит мой мальчик, и мы все улыбаемся.
(В кои-то веки мы пришли к общему согласию.) Теперь, когда решено тихо и мирно посидеть за столом, мы все как на иголках. (Сейчас мне жаль, что я дома, хотя побыть с моим мальчиком всегда приятно. Хорошо бы оказаться сейчас с одной из трех девушек, которые очень мне нравятся и которых я давно знаю – с Пенни, с Джил или Розмари, – или с новой молоденькой сотрудницей Группы оформления, Джейн, с ней наверняка можно бы поужинать и выпить, если б только я потрудился ее пригласить.) Никто за нашим семейным столом не решается произнести хоть слово.
