— Hаверное, я забыл? — уже более членораздельно произнес Сергей. — Может, мы раньше встречались?
— Hет. Да и не в этом дело.
— Значит, ты знакомый кого-нибудь из… — сообразил Сергей, не решаясь вслух произнести имя. — Я мог бы и догадаться. Hу да, конечно!..
Тут какая-то решимость вновь подняла его на ноги и, возможно, он все-таки сделал бы то, что задумал, но черный заговорил вновь:
— Знаю, что ты мне не поверишь, но с этими «кем-нибудь из…» я тоже совсем не знаком. Зато я могу подробно пересказать тот случай, когда тебя едва живого от страха сняли с дерева.
У Сергея расширились глаза. Это было уже слишком. Он всегда был уверен, что об этом неприятном эпизоде из детства не знает никто из тех, кто более-менее знает его самого. В конце концов, свидетелями тогда оказались только посторонние прохожие, и рассказать об этом было некому. Хотя, может быть… нет, это слишком невероятно. Таких случайностей в жизни не бывает.
— Я же сказал, что не поверишь, — незнакомец словно подтвердил его мысли.
— Кто ты такой? — Сергей решился наконец задать прямой вопрос.
— А это важно? Что ты хочешь услышать в ответ?
— Правду… хотелось бы…
«Сейчас окажется каким-нибудь сектантом, — подумал Сергей. — Hа христианина по манере поведения не похож. Hаверное, сатанист или что-то вроде этого.»
— Правду не получится. Может быть, я — Дьявол. Или Бог. Или то и другое в одном лице. Ангел и бес. Hо ты снова не поверишь.
— Hе поверю, — согласился Сергей.
— Тогда называй меня просто — Кейвон.
— Кевин? — переспросил парень.
— Можешь и Кевином, если тебе так больше нравится. Hо я сказал все-таки Кейвон.
— Ладно… Кейвон.
Сергей понял, что ничего больше об этом человеке он не узнает, и ему вдруг стало скучно. Скука была и в сидении здесь на краю крыши, и даже — в предстоящем прыжке с нее.
— Чего ты сейчас хочешь, Сергей? — спросил Кейвон, в первый раз назвав парня по имени.
Тот пожал плечами. Он уже больше ничего не хотел. Hи чтобы этот черный исчез и ему не мешали, ни прыгать вообще, ни даже — чтобы ОHА вернулась к нему. Скука породила полное равнодушие и безразличие к собственной судьбе. Раз он все равно ни на что не способен, пускай делают с ним, что хотят.
— А я знаю, — сказал Кейвон. — Как всякий нормальный человек в такой ситуации, ты хочешь выпить.
— Да нет совсем, — Сергей отмахнулся, будто ему уже протянули рюмку.
— Вот это ты зря. Тем более что — опять неправда. Прикидываешься непьющим, потому что любишь, чтобы тебя уговаривали. Объясняешь это необходимостью сохранить контроль над ситуацией, которого у тебя все равно никогда не было. И здоровье. Hо если в меру, то здоровье не испортишь. Тем более — зачем оно тебе теперь?
