В середине толпы образовался большой пустой круг. Из двери гондолы вниз полетела веревочная лестница, и по ней один за другим начали спускаться солдаты с полной боевой выкладкой.
Николай слегка пошевелил плечами. Ремешки рюкзака поползли вниз. Он спустил их до локтей и собрался было освободиться от опасного груза, когда что-то твердое уперлось ему в ребра.
— Поправь рюкзак, недоносок, — прошипел ему на ухо хрипловатый голос. — Живей и без фокусов, если тебе дорога твоя шкура!
«Да здесь кишит этими, — в отчаянии подумал Николай, неохотно поправляя ремни рюкзака. — Вот и мне пришел конец, как когда-то Дику, Баске, Бешеному Бернару и Папе Карло… И самое обидное — уйти, так до конца и не поняв, к чему это все, в какое дерьмо я умудрился вляпаться… Кому понадобился, porca miseria?[15] Кому? И зачем?
Толпа отступала назад, образуя все более широкий круг. В его центре остались лишь двадцать спустившихся солдат. Двое из них схватились за веревочную лестницу снизу, натянули ее, и из гондолы, не спеша, начал спускаться мужчина в гражданской одежде — высокий и худощавый, одетый в безупречный светло-серый костюм и в широкополой фетровой шляпе. Трость с набалдашником из слоновой кости, которую он держал в правой руке, не мешала его точным, размеренным движениям. Спустившись на землю, человек остановился, чтобы отряхнуть пиджак, и плавно развернулся на пятках. Солдаты расступились перед ним.
Лицо его было узким и бледным, гладко выбритым, лишь под необычайно длинным острым носом темнела тщательно ухоженная полоска усиков. Каштановые волосы спускались до плеч. Николай видел его всего пару раз, и то издалека, но узнал сразу же. Ален Буше. Шеф полиции и правая рука Аренса. Человек-дракон, как называл его Китаец, мир праху его.
Элегантным, точным жестом Ален Буше сунул трость под мышку и медленно зашагал вдоль образованного толпой крута. Его глаза переходили с одного лица на другое, и под его взглядом человек на миг столбенел, издавая потом неосознанный вздох облегчения. Походка у него была гибкой и легкой, как у выслеживающего добычу хищника, — сначала земли касался носок блестящего черного ботинка, и только потом опускалась вся подошва. Эта эластичная походка зловеще контрастировала с деревянной неподвижностью торса, шеи и рук. Буше — мясник по-французски. «Какая точность, — подумал Николай, — господь знает свое дело».
И тут ему стало не до рассуждений, потому что полицай замедлил шаг и взглянул прямо на него. Светло-голубые глаза источали ледяной холод. Николай почувствовал, как все его тело покрывается капельками пота — чисто выжатый гриб. Попытался было незаметно протянуть руку к оружию, но дуло сильней уперлось ему в ребра. Ален Буше остановился, слегка привстав на цыпочки, чтобы заглянуть в рюкзак, наконец опять уставился на него. Высокий бледный лоб наморщился, словно полицай что-то прикидывал в уме. Глаза угрожающе сощурились…
