Долго идя лесом, он вышел наконец на широкую проселочную дорогу, на которой время от времени громыхали телеги. В первый миг звук колес его испугал, но он тут же улыбнулся. Он был на своей территории. Баумштед со своей сворой остался по ту сторону гор. Здешние крестьяне люто его ненавидели и были готовы просто так, из принципа, помогать даже контрабандисту, если это могло хоть как-то навредить «гнусному швабу». Не прячась, Николай вышел на дорогу и помахал рукой человеку на проезжавшей мимо телеге. Тот небрежно махнул ему в ответ, равнодушно скользнул взглядом по его рюкзаку и опять повернулся вперед. Сверху спускалась еще одна телега. Довольно оживленно сегодня, подумал Николай, шагая по краю дороги. Похоже, нынче базарный день, что очень хорошо для осуществления его планов. В толпе легче остаться незамеченным, да и проблем с транспортом до Вельтбурга не будет.
Чем дальше он шел, тем более многолюдно становилось. С разных сторон на дорогу стекались бородатые горцы, кто с навьюченными мулами, кто с огромными рюкзаками за плечами. В своей мятой, потрепанной одежде Николай мог спокойно сойти за одного из них, единственным его отличием было побритое вчера вечером лицо. Но и это не было столь необычным — внизу наверняка были и такие, кто надел сегодня выходной костюм.
Лес перешел в пастбище, стали попадаться редкие заброшенные дачные домики, напоминание о прежнем курортном благоденствии. Замелькали наделы вспаханной земли, огороженные плетнями. На равнине паслись коровы и овцы, за ними присматривали юные пастухи с палками на плечах. За последним поворотом дороги, уже совсем близко, показались первые домики деревеньки. За их крышами блестели воды озера, а дальше, среди широкого луга, расположился рынок.
Николай обошел стоящие телеги и смешался с толпой. Поверх разостланных на земле одеял были выложены горы товаров, словно высыпанные из рога изобилия. Пока он локтями пробивал себе дорогу в толпе, его глазам представали поочередно толстые круги сыра, мешки с кукурузой и пшеницей, огнестрельное оружие и амуниция, бочки с медом и вином, сальные и восковые свечи (с официальным разрешением на продажу), пряжа и ровница, овощи, дичь, всевозможные кожи, свежая рыба из озера и из горных речек, горшки с маслом и сметаной, серпы грубой ковки и множество всякой всячины. Вокруг спорили, торговались, ругались по-французски и по-немецки, то тут, то там в качестве пикантной приправы слышалась итальянская, испанская и фламандская речь. Среди толпы пробирались плохо одетые гастролирующие проститутки, более опытные уже тащили сконфуженных клиентов в ближайшую рощицу. Фокусник в красном плаще и с чалмой на голове вытягивал изо рта вереницу разноцветных платочков на глазах у раскрывших рты крестьян, рядом другой бродячий артист с факелом в руках изрыгал огонь — опасный номер, за который тот мог поплатиться виселицей, но за счет этого собиравший гораздо больше публики.
