Он вздохнул и пошел дальше по дорожке, уходящей ввысь. Вскоре трава закончилась и в тени Зильберванда открылось мертвое каменное царство огромных обрывов и манящих высоких скал. Цвет пропал, властвовали лишь разные оттенки серого, и единственным цветным пятном был треугольник синего неба в прорези между пиками с медленно плывущими по нему рваными облаками. Тропинка бежала все вперед и вперед, извиваясь среди глыб таивших медленный, непреклонный ход миллионов лет. Тишина здесь была совсем иной, не имеющей ничего общего с напряженным враждебным молчанием елового леса. Ее наполняло бескрайнее терпение камня и высокомерное пренебрежение к мимолетной искорке жизни, дерзнувшей вторгнуться во владения вечности.
«Вот истинное лицо мира, — подумал он, осторожно ступая в первый сугроб из мелкого зернистого снега. — Не лес, не цивилизация и не мы. Только эти корявые кости Земли, которые останутся здесь даже тогда, когда нас давно уже не будет. Они выдержат все, должны выдержать, ведь на них держится бытие…»
Холодало. Стало темней, и тень или приближающийся закат были тут ни при чем. Облаков стало больше, и неслись они по небу гораздо стремительней, постепенно меняя цвет с белого на грязно-серый. Погода портится, с тревогой подумал Николай и ускорил шаг, подталкиваемый в спину долетающим со стороны прохода ветром. Надо торопиться, предстоял самый трудный участок пути.
Через полчаса он стоял, запыхавшийся и потный, на перевале. Впереди склон уходил резко вниз. Дорожка сворачивала вправо и дальше шла по узенькому карнизу, выступающему из отвесной стены Зильберванда. Свет померк под плотным колпаком низких серых облаков, и дальние вершины терялись в туманной дымке.
Николай ступил на карниз. Здесь, в шаге от начала рискованного маршрута, на сглаженной ветрами скале, был высечен огромный крест. Кто высек его и когда? Что хотел сказать отважным путешественникам? Внушить мысль о бренности жизни? Чтоб не забывали уповать на божью милость? Или просто напоминал о том, что любая неосторожность может отправить их к праотцам? Крест хранил молчание, храня память о давно истлевшей человеческой руке под тонкой шершавой коркой серого лишайника.
Прежде чем идти дальше, он глубоко вдохнул и постарался очистить сознание. Вступало в силу правило, издревле заведенное в горах: не думай о конечной цели маршрута, не думай ни о чем, важен лишь следующий шаг. Отдайся на волю случая, шагай медленно и размеренно, проверь опору, прежде чем ступить на нее всей своей тяжестью. Помни, что сколь долгим ни был бы путь, он всего лишь цепь шагов…
