– Я приехал прямо из аэропорта. Как мне прикажешь выглядеть, если я только что вернулся с деловой конференции?
– А ты… – начала было она, но тут же осеклась, закусив губу.
– Скажи, – мягко попросил он.
Она подняла голову, чтобы видеть выражение его лица, и сказала:
– А ты когда-нибудь думал о том, будем ли мы через полгода неравнодушны друг к другу по-прежнему?
– Я… даже и не предполагал ничего подобного, – задумчиво сказал он. – Но мне не приходится жаловаться. А тебе?
– Нет…
– Ты не выглядишь уверенной в том, что говоришь.
Он сел и взял ее за руку. Клэр внезапно обнаружила, что сейчас ее самой сильной эмоцией стало недоверие. Она собиралась стать матерью и в то же время продолжала предаваться чувственным играм с мужчиной. Конечно, она ничего не могла с собой поделать, но было ли это правильно с ее стороны? Не следует ли ей быть менее темпераментной и более – как бы это сказать? – более ответственной?
– Клэр?
– Думаю, что я тоже этого не ожидала, но я не жалуюсь, – весело отозвалась она. – На самом деле я вовсе не собираюсь быть эксцентричной феминисткой. Ляг, а я принесу тебе что-нибудь попить. Потом ты будешь наслаждаться покоем, а я приму душ и подогрею обед.
Она поднялась, чтобы уйти, но тут же почувствовала, что ее держат.
– Мы могли бы принять душ вместе – как обычно, а потом я бы помог тебе с обедом, Клэр. Отказ от феминизма может оказать на тебя вредное влияние.
– Что ты имеешь в виду? – повернулась она к нему, слегка нахмурившись.
Лаклан усмехнулся и сказал просто:
– Мне нравится твоя независимость, Клэр. Это усиливает наше эмоциональное притяжение друг к другу, разве ты не заметила? Вспомни хотя бы то, что было здесь не так давно, – добавил он мягко.
Она на секунду задумалась.
– Это все та же моя знаменитая независимость, только в другой форме, Лаклан. Другими словами, делай, что тебе сказано. – Она подняла его руку и, быстро поцеловав ее, убежала, бросив ему озорной взгляд.
Но пока она принимала душ и закутывалась в махровый халат, ее чувства вновь изменились. На этот раз она ощутила себя виноватой, потому что единственная причина, по которой она отказалась от совместного принятия душа и предложенной им помощи в приготовлении обеда, заключалась в том, что она не хотела, чтобы он увидел ее тело при ярком свете, ибо уже тогда был бы замечен некий предательский знак.
«Он все равно должен узнать обо всем рано или поздно, – напомнила она себе. – Зачем откладывать?»
Клэр была напугана и поэтому никак не решалась заговорить о своей беременности. Она не знала, как он отреагирует. Она не знала, сможет ли он когда-нибудь воспринимать ее не только как превосходную любовницу, но и как мать своего ребенка. И наверное, именно сохраняемая ими дистанция, не говоря уже о «знаменитой независимости» Клэр, и позволяла им так долго сохранять свежесть отношений.
