– И давно ты парижанка? – Задала я вопрос, выруливая на ярко освещенные улицы.
– Полгода.
– Если хочешь курить, закуривай. Мы не против.
– Спасибо. Как-то не решалась спросить. – Она тут же извлекла из сумки сигарету и с наслаждением затянулась. Я нажала кнопку, и окно плавно поехало вниз. Я периодически смотрела на нее через зеркало. Она была бледна, курила нервно, после каждой затяжки стряхивая несуществующий пепел. Смотреть предпочитала на быстро проносящиеся дома, деревья, фонари… всем своим видом показывая, что разговаривать не хочет. Но и в мысли она не ушла… это я видела. С нами она сейчас, хоть и хочет сделать вид, что ее тут нет. А зачем вообще было напрашиваться? Я ехала быстро. Какой-то черт гнал меня, заставляя до упора вжимать педаль газа.
Мы въехали во двор. Я остановилась.
– Спасибо, Ребекка. И до свидания. – Элен открыла дверь и вышла.
– До свидания. – Хотя мне больше хотелось сказать «прощай». Дверь захлопнулась.
– Ник, ты сегодня домой или ко мне?
Она посмотрела на меня.
– К тебе.
– Хорошо.
– Это и есть Элен Роа? – Спросила меня Николь, когда мы уже ехали по автостраде.
– Да. – Напряжение последних часов стало меня отпускать, руки стало покалывать тысячами маленьких иголочек, нога практически не чувствовала педаль газа. Все тело как будто потекло жидким пластилином.
– Знаешь, – Она задумчиво водила пальцем по бархатистой обшивке салона. – Пока она была тут, ты была такая… Я тебя такой никогда не видела… Мне даже страшно стало немножко… А теперь я прямо вижу, как ты оттаиваешь.
– Да? Интересно… Может просто устала.
– Когда ты устаешь, ты не такая. Вернее даже когда ты уставшая… я никогда тебя такой не видела… Почему ты так сильно ее боишься?
Бац. Удар в солнечное сплетение, руки чуть не вывернули руль на встречную полосу. Справилась.
– С чего ты взяла? – Спросила я, влив в голос добрую порцию безразличия.
– Реб. Ты хотя бы не ври, а? Скажи просто, что это не мое дело… Она тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Она тебя тоже боится…
Боится она меня, как же. Играет мной, как кошка…
– Ник… я тебе потом как-нибудь это расскажу, ладно? Не сегодня.
– Тебе больно… А я не люблю когда тебе больно. А нельзя сделать, так чтобы вы не пересекались?
– Кенье делает для этого все.
– Ну, вот видишь, а ты его не любишь. Он же старается.
– Уговорила, я поставлю ему памятник.
– Не ерничай. Достаточно будет, если ты просто будешь воспринимать его чуть-чуть серьезнее.
– Тогда он умрет от счастья. И кто тогда будет спасать меня от мадмуазель Роа? – Усмехнулась я.
