— Постараюсь. У меня с собой не много одежды, потому что я не собиралась оставаться в городе долго.
— Как только мы доберемся до Гилмертона, сможете заказать все, что угодно. В городке есть несколько искусных модисток и белошвеек.
Триона вздохнула:
— Хотела бы я владеть иглой так, как Кейтлин.
— А она умеет шить?
— Лучше, чем большинство модисток. Я тоже пытаюсь, но не обладаю ее талантом.
Он сверкнул улыбкой, от которой по всему ее телу до кончиков пальцев ног пробежала дрожь.
— Не сомневаюсь, что вы обладаете иными, еще более интересными, талантами.
Прежде чем Триона успела спросить, что он имел в виду, Хью сказал:
— Я должен удалиться. Предлагаю держать наш план в тайне.
— Я ни словом не упомяну о нем никому, кроме Кейтлин. Она умеет хранить секреты.
— Хочется в это верить. — Он мельком посмотрелся в зеркало над камином, поправил сбившийся на сторону галстук и снова повернулся к ней. — Я буду очень занят, но если понадоблюсь вам, просто отправьте записку в дом Маклейна, и я приеду как только смогу.
— Сомневаюсь, что мне это потребуется, но все равно благодарю вас. — Поколебавшись, Триона добавила: — Хью, яочень надеюсь…
На что она надеялась? Что их брак не окажется таким ужасным, как можно было предположить? Что они приняли правильное решение? Что по истечении нескольких месяцев, которые они проживут вместе, оба смогут идти каждый своим путем, не испытывая ни горечи, ни боли, не изменившись и не страдая? Что, несмотря на жгучее желание испытать страсть, которую он с такой легкостью предлагал ей, она все-таки опасалась этой самой страсти?
Все эти вопросы и еще множество других буквально висели на кончике ее языка, и все же, когда она смогла заговорить, ей удалось сказать только:
— Тогда до пятницы.
Он провел кончиками пальцев по ее щеке, и это прикосновение удивило и взволновало ее.
— До встречи, милая.
Он окинул ее последним внимательным взглядом и нежно поцеловал в губы.
Триона закрыла глаза и подалась к нему. Она смаковала это нежное теплое прикосновение, и все мысли ее испарились. Но в то время как ум и чувства впали в летаргию и получили передышку, тело, напротив, было полно жизни. Ей хотелось приблизиться к нему, обвить руками шею, прижаться и оставаться так долго-долго. Он поднял голову и отстранился:
— Мне действительно пора.
Ей пришлось проглотить укол разочарования и казаться спокойной и равнодушной:
— Я понимаю.
Он приостановился, держась за дверную ручку:
— Не позволяйте вашим родным свести вас с ума предсвадебной суетой.
