— Благодарю.
Фергюсон кивнул, но сделал Катрионе знак поскорее удалиться.
Она повернулась, собираясь уйти, но вздрогнула.
Хью нахмурился, вспомнив, что и нынче утром она сделала подобный жест. Он спросил ее, хорошо ли она себя чувствует, она же ответила, что у нее немного ноют ноги, оттого что приходится подниматься по многочисленным ступенькам.
М-да. Хью вышел из комнаты с фуражом и подошел к Фергюсону.
— Ох! Вы здесь, милорд. Вижу, что вы нашли это зелье. Я сейчас упакую несколько тряпок и…
— В том первом деннике мы ведь держим Колокольчика? Не так ли?
Лицо Фергюсона будто окаменело.
Хью выступил вперед, направляясь к деннику, и заглянул в дверь. Миниатюрная лошадь стояла спокойно и дремала.
— Кажется, на ней ездила Агги, когда училась верховой езде?
Фергюсон стоял неподвижно, как вкопанный.
— А вот висит седло, как будто его только что сняли с нее.
— Да. Но оно висит здесь целый день, милорд. К тому же я не могу запомнить всех, кто ездит верхом.
— Но эту даму ты помнишь. Я в этом уверен.
Хью прошел через помещение и взял в руки одно из стремян.
— Я бы сказал, что оно приспособлено для особы немаленького роста… О, вероятно, вот такого. — Он показал рукой чуть ниже плеча, потом отпустил стремя. — И как ты полагаешь, кто у нас такого роста?
Фергюсон зажмурился.
Хью оперся локтем о дверцу денника:
— Фергюсон, ты учишь мою жену ездить верхом?..
Фергюсон ответил нервным смехом:
— Что за мысль, милорд!
Хью вопросительно поднял брови. Фергюсон сгорбился под его взглядом:
— Ох, я не хотел соглашаться, но она отчаянно желала научиться ездить верхом! Я пытался ее отговорить, но так и не сумел ей отказать.
— Ее должен был обучать я, а не ты.
— Я так и сказал ей, милорд! Но она ответила, что не смеет учиться у вас на глазах и на глазах у ваших девочек. Это было бы для нее слишком тяжело.
Хью нахмурился. Тяжело? Почему? Фергюсон смотрел на Хью умоляюще:
— Она несколько раз падала.
— И ушибалась?
— Нет! Это происходило в первые несколько дней. Но теперь она ездит лучше. И это внушает надежду.
— И как долго она это практикует?
— С неделю, наверное.
Фергюсон кивнул с серьезным видом:
— О, милорд, на нее приятно посмотреть, когда она в седле. И она так старается. Вчера ездила два часа кряду! Я пересадил ее с Колокольчика на Старину Уинстона, а ведь он норовистый и упрямый.
— И как она с ним управлялась?
— Я ей сказал: «Не дрейфить! Голову держать прямо!» Она так и сделала. Точно так!
Неудивительно, что она вздрогнула, когда он утром притрагивался к ее ноге.
