— Многие так про себя думают, — сказала девушка. — Я почему-то не могу выносить лицо одного телевизионного диктора. Он безусловно уверен в том, что он самый нужный человечеству человек. А он просто-напросто жирный попугай в галстуке и запонках.
— Вы не очень нежны в определениях, — сказал бритый. — Еще в окне трамвая я заметил, что, несмотря на вашу растерянность перед жизнью, у вас жесткие серые глаза. Это спасет вас. Или убьет. От растерянности иногда становятся злыми. По-моему, и кепку вы носите от злости. Для вас кепка то же, что для меня бритая голова. Я ее обрил сегодня. Назло. Кому точно — не знаю, но назло. А все-таки какой человек, вы думаете, сегодня самый нужный? Сразу для всех стран, для всех людей?
Девушка задумалась.
— Человек, который дал бы людям общую веру во что-то, — запинаясь, сказала она всерьез.
— Чепуха! — с веселой уверенностью воскликнул бритый, оживая на ее глазах. — Общей веры для всех никогда не может быть! Как может быть общая вера во что-то у мерзавца с честным человеком?!. На этом все христианство заклинилось, и не только оно… Общая вера во что-то — это слишком размыто, бесплотно… С конкретным злом можно бороться только конкретно. Подумайте, — какое конкретное зло сейчас угрожает всем?
— Война, — сказала девушка. — Вы что, изобрели антибомбу?
Бритый погрустнел, его голубые шарики на миг потеряли внутреннее свечение.
— Нет, антибомбы я не изобрел. А жаль, — тихо сказал он и опять ушел в себя, закрыл глаза. — Но я создал ардабиолу.
— Что? — не поняла девушка.
— Ар-да-би-о-лу, — терпеливо произнес он по складам, не открывая глаз. — Я никогда не отличался скромностью. Моя фамилия Ардабьев. Но это не только моя фамилия. Это фамилия моего отца. Моего деда. И дальше, дальше. По семейным преданиям, фамилия произошла от выражения «Орду бьем…».
— А что же такое, эта ваша ардабиола?
— Это растение. Хотите посмотреть? — Не дожидаясь согласия, он открыл снова засветившиеся голубые глаза и, обернувшись назад, извлек из-под груды зелени ничем особенным не приметную ветку, на которой висело несколько небольших зеленых плодов. — Не правда ли, они похожи на фейхоа?
— Я никогда не видела фейхоа, — призналась девушка. — Это, кажется, японский фрукт?
— Почему японский? Он растет и у нас, на побережье Черного моря, словно обиделся Ардабьев.
— Я никогда не была на море.
— Будете… Море от вас не убежит. Но это растение ничего общего не имеет с фейхоа. Оно — дитя насекомого и другого растения.
