— Ну, ну, — не одобрила ее поведения Вика, — еще не Пасха, христосоваться рано.
Агент, не обращая внимания на их перепалку, выпил, крякнул и разлил беленькую по новой.
К концу четвертой бутылки настроение у всех поднялось, глаза заблестели, языки развязались.
— Вася, а вы чем занимаетесь? — промурлыкала Ада, наклоняясь к нему и кокетливо поводя плечиком.
— Он фотограф, я же сказала! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, одернула ее Вика.
Но Аде уже море было по колено.
— Ой, как интересно, — закатила она глаза, — как приятно общаться с творческой личностью! А кто вы по знаку Зодиака?
— Небось, какая-нибудь скотина, — желчно вставил Яковлев.
— Мой знак — Рыбы.
— А я Дева, — продолжала кокетничать Ада. — Дева и Рыбы — гармоничная пара.
— Вика, а ты кто? — спросил Вася.
— Рак, — буркнула она, вставая и оттесняя от Васи Аду.
Ада покачнулась и едва не упала.
— Наверняка тоже гармоничная пара, — прокомментировал Яковлев. — Рак ведь любит рыбу. Тухлую.
Агент, поглощавший еду со скоростью, неожиданной для его небольшого жилистого тела, заметил на столе густо усыпанное перцем рыбное блюдо и, подцепив пару кусочков, отправил в рот. Дыхание у него тут же перехватило, на глазах выступили слезы, и он едва удержался, чтоб малодушно не выплюнуть жгучую рыбу. Отдышавшись, вытер слезы и, украдкой оглядевшись, громко сказал:
— Ребята, рыба — просто отпад! Кто не пробовал, очень рекомендую!
Несколько рук тут же протянулись к блюду, и общее мнение затем озвучила Сусанна:
— Агент, а ты — гад.
Аде вдруг стало жалко себя. Она села в угол и загрустила. Вспомнились несчастливое сиротское детство, бабушка, отказавшаяся от нее семилетней, неудачное замужество и одиночество в семье. Если бы не верная Сусанка, которая была с ней рядом с тех пор, как семилетняя Ада впервые переступила порог детского дома, то жизнь была бы и вовсе невыносима. Она знала, какие слухи ходят о них по редакции, но это все ерунда. Сусанна ей как сестра.
— Давайте танцевать! — закричала Вика, вцепляясь в Васю и вытаскивая его на середину комнаты.
Яковлев зло окинул их взглядом, налил себе еще водки и, заметив, как Агент, оценивший пикантность восточного блюда, продолжает его поглощать, посоветовал:
— Мечи пореже, печень заболит. — Затем он выпил очередную рюмку и отключился. А проснулся от тишины. Разлепив глаза, огляделся вокруг и, никого не увидев, поднялся. Жажда мучила его нестерпимо. По-стариковски прошаркав на кухню, Яковлев напился воды из-под крана и, посмотрев на себя в зеркало, выдернул волосинку, нахально торчащую из ноздри. По дороге обратно поднял опрокинутый кем-то стул, собрал грязные салфетки со стола, выключил работающий телевизор и тут увидел их. Он по инерции еще шагнул вперед, не в силах отвести взгляд от обнаженного тела Вики в объятиях Васи, потом повернулся и, сгорбившись, вышел из спальни. Медленно, словно каждую минуту ожидая, что кто-нибудь проснется, достал дорожную сумку и стал складывать вещи.
