– Да-да, – сказал я нетерпеливо, – помню.
– Хотите к ним заглянуть?
– Зачем? – осведомился я.
Он сказал победно:
– Напомнить, что многое в этим мире изменилось!
– Они не знают?
– Возможно, выжидают.
– Чего? Что покойный восстанет?
Он коротко хохотнул.
– Вряд ли настолько наивны. Но пока не поспешили прибыть в Альтенбаумбург и принести вассальную клятву!
Я поморщился, ответил звучно и громко, чтобы услышали все:
– Сено за конем не ходит. Принести мне присягу – не повинность, а честь!.. Давайте, граф, пропустим очередную остановку на отдых. Мне уже не терпится увидеть новые авгиевы конюшни.
Он довольно улыбнулся.
– А как не терпится ввязаться в драку нам…
Поднялась из руин и пошла навстречу уцелевшая стена трехэтажного дома с колоннами на первом этаже. На втором и третьем вообще буйство архитектуры всех форм. А скульптуры и барельефы героев, мифологических животных занимают каждый дюйм. На всех трех этажах слепо зияют окна, на втором и третьем углублены так, что это одновременно и двери, выводящие на балконы, вон даже сохранился свод, все тревожно красиво, словно видишь редкий цветок, выросший на дороге, где промчится конница…
Еще колоннада с широким портиком у темного углубления в горе, вид таков, словно это украшенный вход, но я присмотрелся, там везде сплошной камень, даже трещин не видно.
Дальше странные толстые колонны, вырубленные прямо в толще каменной плиты. Верх этой плиты выглажен до блеска, по ободку бегут, налезая друг на друга, тщательно выполненные барельефы. На самой плите сиротливо высятся семь колонн с неизменным портиком наверху. С той стороны каменной плиты грубо сложенная стена из неровных блоков, совсем другой стиль, другое назначение.
– Что это было? – спросил я.
Сэр Гатер отмахнулся.
– Здесь очень много от прежних хозяев. Но когда мы пришли, их уже не было. Хозяев.
И снова руины, развалины, остатки циклопических сооружений, настолько древних, что почти неотличимы от россыпей диких камней. Дорога равнодушно идет мимо массивной стены, вот остатки ворот, где опорные столбы выполнены в виде массивных лап неизвестного животного с раздвоенными широкими копытами и острыми когтями на бабках.
За стеной старинный дворец, уже без крыши, но я смотрел не на здание, а на исполинское дерево, проросшее прямо через каменные стены, где-то раздвинув, где-то обвалив. Толстые белесые корни невероятной прочности поднимаются до второго этажа, но и по земле не спешат углубляться, а тянутся на сотни ярдов во все стороны, прежде чем отыщут землю, куда занырнуть, как в воду.
