– Именно. Все недоразумения забыты, понял?
Он сказал с широкой улыбкой:
– Вообще-то мне всегда нравилось после драки потом вместе посидеть в таверне…
– Вот-вот, – сказал я. – Нам сообща строить прозрачное и абсолютно не коррумпированное общество! Какие могут быть счеты? В общем, зови этих будущих строителей к завтраку.
– Строителей, – повторил он задумчиво. – А они об этом знают?
– Не стоит пугать раньше времени, – предупредил я. – Надо мягко сперва, мягко.
Шагах в двадцати от нас красиво, мощно и с сухим треском полыхает картинно-красочный оранжевый костер с прыгающими по всей короне багровыми языками. Разожжен прямо на голых камнях, ни прутика хвороста, молодец Дрескер, то ли сохранил крохи сил, то ли уже восстанавливается…
Вильярд, обнаженный до пояса, расположился, как на коне, на поваленном дереве. В сильных руках трещит и противно скрежещет помятая кираса. Рядом с ее верным рыцарем прямо на земле сидит принцесса Алонсия, к моему изумлению, штопает, хоть и неумело, изорванную мужскую рубашку.
Я уважительно покачал головой: под толстыми пальцами героя кираса приобретает почти прежний вид, словно Вильярд продавливает пластилин, а не толстую стальную пластину.
Гном роется в мешке, старик спит сидя, прислонившись к большому пню, такому же трухлявому, как и он, шляпу надвинул на глаза, доносится похрапывание.
– Всем доброе утро! – сказал я жизнерадостно.
На меня посмотрели угрюмо и с неприкрытой злостью. Вильярд все же встал и отвесил учтивый поклон, благородное воспитание обязывает, а гном пробасил, не отрывая задницы от земли:
– Где Боудеррия?
– Зарезал и закопал под деревом, – сообщил я.
Алонсия поморщилась, мужские шуточки бывают грубоваты, а Вильярд пояснил, смягчая слова рыжебородого соратника:
– Мы собираемся сейчас… выступить.
– Как только подойдет Боудеррия, – уточнила принцесса.
Она все еще посматривала на меня со странным выражением, словно старалась понять, насколько же я глубоко страдаю от ее поступка, если даже принял утешение от ее телохранительницы. У гнома по его широкой морде ничего не поймешь, к тому же вся в бороде, только глаза и нос, маг все так же спит, раскрыв рот и чуть ли не роняя слюни.
– Выступить? – переспросил я. – Сейчас?
– Да, – ответил Вильярд за всех, в голосе прозвучала настороженность. – Если вы не против…
– Куда? – напомнил я. – Давайте позавтракаем вместе, затем все решим. До завтрака мысли какие-то суматошные, неупорядоченные и даже злые… Скачут, скачут. Сэр Торкилстон, помогите нашему адмиралу накрыть на стол!
