— Между нами говоря, Реэт, я считал тебя лучше, чем есть, — сказал мужчина, не переставая чавкать. — Нечего хныкать — я все знаю! Даже то, что ты таскалась к адвокату выяснять, как можно оформить со мной развод. Да другой за такое убил бы! Скажи спасибо, что у меня сердце жалостливое!
— Жалостливое, как же! — всхлипывала женщина. — С жалостливыми сердцами за решетку не попадают!
— Не тебе бы это говорить! — крикнул мужчина и чем-то звонко стукнул по столу. — Да я тебя одевал, как графиню! Водил по самым роскошным ресторанам! А ну, не делай невинный вид — знала ты, знала, откуда у меня деньги! Сама-то ты в своем буфете что проделывала? И разве не Реэт Соова ходила по квартирам от двери к двери, торгуя замечательным украинским медом? Что? Может, это английская королева ходила? Или за тебя ходила Софи Лорен?
— Откуда мне было знать, что в тех банках на самом деле была вода с сиропом! — оправдывалась женщина.
— Да-да, ты только вчера родилась! И где же твоя благодарность? Муж из-за тебя страдает, а ты ему за два года только два письма написала, даже новогодней открытки не прислала, дня рождения не вспомнила, не говоря уже о том, чтобы посылочку организовать.
— У меня же денег не было, — оправдывалась женщина. — Все забрали, когда тебя посадили!
— «У меня денег не было»! — передразнил мужчина. — На дереве они растут, что ли, деньги-то? Деньги надо делать, детка! Надо уметь жить! Вот и поступила бы туда, где деньги крутятся! А ты? Заделалась школьной уборщицей! Скажи мне, голубушка, тут-то чем можно разжиться? Мелом, что ли? Ха-ха-ха! Нажремся мела, голоса станут тоненькими, и пойдем канючить под дверью: «Впустите, детишки, ваша мама пришла, каждому что-то принесла!» Что ты дурака валяешь, нанялась хотя бы в поварихи, на продуктах можно было бы разжиться немного…
— Ешь уж! — всхлипнула женщина.
— Ты несешь такую чушь, что у меня аппетит пропадает!
— Неужели ты не можешь начать новую жизнь…
Стул скрипнул.
— Новую! Ха-ха-ха! Как раз я и хочу начать новую жизнь, да вот так, с чем ее начнешь? Отнесем эти зазубренные ножи-вилки в комиссионный магазин, что ли? Или ты со своей зарплаты уборщицы скопила тысчонку-другую?
Я сжимал рукой пасть Леди, чтобы она не залаяла на громкий злой голос. Леди терпеть не может ругани и крика не выносит. Сама она понимает все и тогда, когда с нею говорят тихо, поэтому до нее не доходит, почему некоторые так повышают голос.
— Глянь-ка, Март, что я нашел! — крикнул вдруг кто-то у меня за спиной.
