А Николай подхватил:
— Точно, на немецком. Ну ладно бы один разок — может газет начитался или там книгу какую. А то через время, в другую ночь — опять. И так — Галя говорит — шустро болтал, вскрикивал, вроде команды отдавал. Она не поняла ничего, языка не знает.
— Он-то может и знать, работает в таможне.
— Смотри… — Николай глядел пытливо и тревожно. — Чуется мне, есть тут над чем подумать.
— К чему бы это, к чему?!.. — Митя вдруг заволновался, дыхание стало прерывистым, в висках запульсировала кровь. Что-то, что-то он должен вспомнить! Все, вспомнил.
— Знаю! — выдохнул он. — Смотри, Коля! — Он выхватил из кармана газету, лихорадочно развернул. — Ты просил прошлый раз, чтобы я принес газету, которая была в руке у Жени, хотел сам ее просмотреть. А теперь я знаю, что нужно там искать. Вот заметочка. Она отчеркнута, будто ногтем. Я и сам на нее обратил внимание, но никак ни с чем не мог связать. А теперь, кажется, связь есть!
Николай заглянул туда, куда Митя возбужденно тыкал пальцем:
— Дай-ка прочту.
— Ты вслух, вслух читай!
Кожевников согнул газету удобнее и в нижнем углу прочитал маленькую заметку: «В городе Саратове задержан за бродяжничество назвавшийся колонистом Супрасельского общества Белостокского уезда Гродненской губернии Вильгельмом Мейстером. Приметы задержанного: около 19 лет, росту 2 аршина 2 1/2 вершка, волосы русые, усов и бороды нет, глаза голубые, нос прямой, лицо бледное, овальное, на левой голени глубокая язва, страдает туберкулезом легких и кости. Лицам, которым известно происхождение и звание задержанного, довести до сведения».
Еле дождавшись, когда Николай произнесет последнее слово, Митя выхватил у него газету.
— Видишь, этот задержанный немец! Не знаю еще, какая тут связь, но она есть! Я чувствую!
Николай снова заглянул в заметку, повторил: — Вильгельм Мейстер. Да, бедный парень, совсем больной… А зацепочка есть, точно!
— Спасибо тебе, Коля! — Дмитрий заторопился. — Я пойду. Потом заскочу к тебе, расскажу… Вечером. Или завтра. Все, побежал!
И он в самом деле чуть ли не побежал к кованым воротам.
…Викентий Павлович был доволен. «Сработала армейская разведка!» — подумал он, вспоминая, как намекнул племяннику на товарища, лежащего в том же лазарете, где работала и Акимчук. Дмитрию же он сказал:
— Я получил ответ из Саратова: бродяга еще там. Телеграфировал в тамошнюю полицию, чтоб придержали его до твоего приезда. Может и будет толк из твоего частного расследования. А за поручиком пока присмотрим.
