Викентий Палович невольно замер, глядя на Андрея Каретникова. Свеча в руке горела ровно, тусклый свет круга был узок и не достигал хрупкой фигуры у окна. Освещала Андрея полная луна: нежный профиль, серебристый отблеск волос, тонкую руку, державшую занавеску. Молодой хозяин был уже без сюртука, светлая неподпоясанная рубаха легкими складками облегала фигуру. Вот он отпустил занавеску, мимолетным движением поправил прядь волос, взял с подоконника подсвечник и, не видя Викентия Павловича, пошел в другой конец комнаты к выходу. Он не знал, что на него смотрят, и его рука, держащая на отлете свечу, и его походка были совсем другими — не такими, как днем. Прежде чем Петрусенко сумел сформулировать в словах то, что уже несколько мгновений как понял, прежде чем он заставил себя поверить в невероятное, но такое простое открытие, Каретников шагнул в открытую дверь. И лишь тогда Викентий Павлович тихо, но ясно произнес — нет, позвал:
— Анастасия Ивановна! Настя…
Фигурка в темном дверном проеме вздрогнула. Дрогнула и чуть не погасла свеча. И когда Каретников — юноша? девушка? — обернулся, маленькое пламя осветило бледное лицо и глаза, как у загнанного зверька. Викентий Павлович с облегчением понял, что его оклик не окажется смешным: перед ним в самом деле девушка. Чувства, ею переживаемые, мелькали в глазах мгновенно, но так выразительно! Испуг — сначала ей показалось, что ее узнал кто-то из знакомых. Изумление — перед ней стоял чужой человек. Страх — откуда он знает? Упрямство и злость — не сдаваться, не признаваться!..
Сейчас она начнет изворачиваться, понял Петрусенко, переубеждать его. Или разгневанно уйдет. Не надо этого! Ведь слово уже сказано. И пока девушка, все еще в растерянности, искала выход, сыщик шагнул к ней, взял за руку, сжал, поскольку она попыталась отпрянуть.
— Не бойтесь, — сказал. — Никто не знает. Я сам догадался только сейчас. Вы можете мне довериться.
Он поднял свою свечу повыше, мягко, но настойчиво заглянул в ее глаза. Повторил:
— Доверьтесь мне! Вы ведь знаете меня. Слышали: приезжий следователь по саратовскому делу… Ну?..
Несколько секунд девушка еще смотрела, не понимая, но вдруг ее напряженное лицо стало доверчиво-изумленным, рука ослабла, и она спросила шепотом:
— Вы господин Петрусенко? Тот самый? Кто поймал убийцу?
Викентий Павлович улыбнулся. И она, глядя на этого еще молодого тридцатишестилетнего мужчину, невысокого, крепко сбитого, с простым симпатичным лицом, поверила ему в тот же миг. Внезапно ткнулась лбом в его плечо и безудержно зарыдала.
