– Ну, хорошо, Бруно, – с благодарностью сказала девушка.
– И все? – Он ласково провел рукой по ее щеке.
Карин вздрогнула, но уклонилась от брошенного ей любовного вызова.
– Я тебе очень благодарна, – проговорила она, даже не пытаясь скрыть волнение.
– Да за что же? – Он чувствовал, что Карин от него ускользает, и это вызывало смутное недовольство.
– Конечно, для тебя все легко и просто, – сказала Карин себе в оправдание, – но ведь не каждый день Барон предлагает кому-то свою дружбу. Я простая девушка, Бруно.
Он знал о ней все, знал, кто она и откуда родом, знал о постигшем ее позоре.
– Зачем ты так? – задумчиво и рассеянно произнес Бруно, на какой-то миг вдруг перестав ее замечать, уносясь мыслью и взглядом далеко за пределы кабинета, далеко от огней Сен-Тропеза, за моря, к тайным воспоминаниям, которыми не делился ни с кем. – Зачем? – повторил он, вновь лаская ее своей сильной и нервной рукой. Его ладонь была теплой и сухой, от нее слабо пахло одеколоном.
Карин, как в детстве, почувствовала пульсацию крови в ушах и в жилке на шее.
– Оставим все как есть, Бруно, – сказала она с мольбой в голосе. – То, что для тебя шутка, для меня может стать проклятьем. Давай сохраним уважение друг к другу, хорошо?
– Боишься, что я начну расспрашивать, о твоем прошлом? – воскликнул Бруно. – Или ты думаешь, мне нужен новый трофей для пополнения коллекции?
– Ничего такого я не думаю, – тихонько ответила Карин, – просто хочу оставить все как есть. – При свете лампы ее волосы отливали медью.
– Я никогда не шел наперекор желанию дамы, – пошутил он, но в голосе сквозила горечь.
– Я так и думала, – подхватила Карин.
– Ты боишься?
Как страстно он хотел ей объяснить, что все о ней знает, знает о ее страданиях, о любви к нему, о ее трагическом прошлом, что все это, в сочетании с ее необыкновенной красотой, делает ее неотразимой.
– Пожалуй, боюсь себя самой, – призналась она. – А может, мне просто не хватает смелости оглянуться назад.
– В жизни каждого человека, – подтвердил он, – есть тайна, которую нелегко поведать другому и даже себе самому. У того, кто заглядывает в колодец собственного прошлого, может закружиться голова.
– И у тебя… У тебя тоже? – изумленно ахнула девушка.
– А почему бы и нет? – сурово спросил он. – Кто я такой? Что ты обо мне знаешь? Меня называют Бароном, это имя люди окружили легендой.
Он встал, налил виски в стакан, присел на валик дивана, на котором сидела Карин, закурил сигарету и продолжал:
