Появился Вилли Вебер.
– Ну, как, майор, задержанная заговорила?
– Выдала место встречи, пароль и отзыв.
Вебер явно заинтересовался.
– И где же они встречаются?
Дитер предпочел бы ничего не рассказывать Веберу, но ему нужна была помощь гестаповца.
– В крипте собора каждый день в три часа.
Дитер принялся обдумывать следующий ход. Из членов сети «Болингер» никто не видел мадемуазель Лема. Агенты из Лондона тоже не знали ее в лицо. Найти бы женщину, которая выдаст себя за нее…
Из туалета вышла мадемуазель Лема в сопровождении Стефани. Вот Стефани и выдаст. Он взял ее за руку:
– Об арестованной позаботится Ганс. Пойдем, хочу угостить тебя шампанским.
Они вышли из замка. На площади солдаты установили три толстых деревянных столба. У входа в церковь молчаливо стояла и смотрела на столбы горстка местных жителей.
Дитер и Стефани вошли в кафе, он заказал шампанское.
– Спасибо, что помогла мне сегодня, – сказал он. – Я очень тебе признателен.
– Я люблю тебя, – ответила она, – а ты любишь меня, я знаю, хоть ты и не говоришь.
– Но как ты относишься к тому, чем мы занимались сегодня? Ты ведь француженка, а о расовой принадлежности одной из твоих бабушек лучше забыть.
Она тряхнула головой, решительно с ним не соглашаясь.
– Я больше не верю ни в национальность, ни в расу. Когда меня арестовали гестаповцы, ни один француз не пришел мне на помощь. И ни один еврей тоже. – Она замолкла, но тут же продолжила: – Никогда не забуду твоей квартиры. Там я снова стала человеком. Ты меня спас.
– Это было нетрудно, – сказал он, беря ее за руку.
– Ты спасаешь меня от мира, где почти невозможно спастись. Теперь я верю только в тебя.
– Если ты и вправду так думаешь… ты могла бы сделать для меня еще кое-что.
– Все, что угодно.
– Мне нужно, чтобы ты сыграла роль мадемуазель Лема. Каждый день в три часа будешь ходить в крипту собора, надев на одну ногу черную туфлю, а на другую – коричневую. Если к тебе обратится человек и скажет: «Помолитесь за меня», ты ответишь: «Я молюсь о мире». Отведешь его в дом на улице Дюбуа. Затем позвонишь мне.
– Для тебя это очень важно?
– Очень.
– Тогда я согласна.
На площади грохнул ружейный залп. Дитер увидел в окно, как три привязанных к столбам партизана, уцелевших после воскресной акции, дернулись и безжизненно осели.
В Сохо, районе увеселительных заведений в сердце лондонского Уэст-Энда, тяготы военного времени практически не ощущались. Подсветка вывесок клубов и баров не горела – затемнение, однако все те же упившиеся пивом молодые люди, теперь большей частью в военной форме, шатались по улицам и все те же раскрашенные девицы в облегающих платьях стучали каблучками по мостовой.
