– Следуйте за мной, – сказал ему Дитер. – Когда подъедем, прошу оставаться в машине, пока не позову.
– Где, черт возьми, ты раздобыл такую машину? – спросил Вебер.
– Взятка от одного еврея. Я помог ему удрать в Америку.
Вебер недоверчиво хмыкнул, но на самом деле Дитер сказал ему правду.
С такими, как Вебер, бравада была лучшей тактикой. Попытайся, например, Дитер скрыть Стефани, Вебер заподозрил бы в ней еврейскую кровь и стал бы наводить справки. Но поскольку Дитер выставлял ее на всеобщее обозрение, такая мысль не приходила Веберу в голову.
Дюбуа оказалась симпатичной, окаймленной деревьями улицей на окраине города. Ганс остановился у высокого дома в самом ее конце.
– Выйдешь, если я тебе махну, – сказал Дитер Стефани, выбираясь из «испано-суизы».
«Ситроен» Вебера остановился сзади, и гестаповцы остались сидеть, как им было велено.
Дитер заглянул в примыкающий к дому двор. Там стоял гараж и был небольшой сад с подстриженной живой изгородью и прямоугольными клумбами. Хозяйка была аккуратисткой.
Дверь открыла женщина лет шестидесяти в платье из хлопчатобумажной материи синего цвета в мелкий белый цветочек. Ее седые волосы были стянуты на затылке и закреплены черепаховой заколкой.
– Доброе утро, мсье, – вежливо поздоровалась она.
Дитер улыбнулся. Воспитана безукоризненно. Он уже понял, какую для нее выберет пытку.
– Доброе утро… Мадемуазель Лема?
Она уловила легкий немецкий акцент, в глазах у нее появился страх.
– Чем могу служить? – спросила она с дрожью в голосе.
– В доме кто-нибудь есть, мадемуазель?
– Нет. Я одна.
Дитер обернулся и махнул Стефани.
– К нам присоединится моя коллега. Мне нужно задать вам пару вопросов. Можно войти?
– Прошу.
Гостиная была обставлена полированной мебелью из темного дерева. Дитер опустился на обитый плюшем диванчик, Стефани устроилась рядом, а мадемуазель Лема села напротив на стул с прямой спинкой. Полновата, отметил Дитер. Грешит чревоугодием.
На низеньком столике стояла шкатулка для сигарет. Дитер откинул крышку – шкатулка была полна.
– Не стесняйтесь, закуривайте, – предложил он.
– Я не курю, – отказалась мадемуазель Лема с несколько оскорбленным видом.
– В таком случае для кого вы их держите?
– Для знакомых… соседей… – замялась она.
– И британских шпионов.
– Смешно.
Дитер наградил ее своей самой обаятельной улыбкой:
– Я не намерен играть с вами в кошки-мышки и надеюсь, у вас хватит ума мне не врать.
– Ничего я вам не скажу, – заявила она.
Дитер был доволен. Она уже перестала делать вид, будто не понимает, о чем идет речь. Можно сказать, призналась. Он поднялся.
