– Да, три дня в неделю я еще помогаю тем, кто живет в усадьбе. Буду работать летом, пока не решу, чем буду заниматься после того, как закончу школу. Я уже все экзамены сдала, но они еще не выдали мне диплом. Только экзамен по домоводству я завалила. Вот не повезло, да? – Она выпалила все это, не переводя дыхания. Я был очарован.
– Здорово!
– Ты так думаешь? – Кажется, она мне не поверила. Джилли стала застегивать свое платьице – видимо, решила, что я разглядываю ее грудь. Правильно решила. Правда, в ту минуту я этого как раз не делал. – У меня аллергия на шерсть, поэтому я расстегиваю платье.
– А у меня аллергия на арахис.
– Тогда тебе не стоит увлекаться гамбургерами, которые продают в «Бургер Кинг». – Я стал терять к ней интерес. Перестав возиться с пуговицами, Джилли пояснила:
– Они добавляют арахисовое масло в свой секретный соус.
– Надо же, а я и не знал.
– Я тоже. А потом по новостям показали одну женщину – у ее дочки была острая аллергическая реакция на арахисовое масло, и из-за этого ее горло распухло, и она умерла, даже не доев свой гамбургер.
– Ничего себе.
– Теперь ее мать предъявила компании иск на десять миллионов долларов.
– Ну, у меня из-за арахиса кишечные колики начинаются, – я пожалел о том, что сказал это, еще до того, как Джилли произнесла:
– Тьфу, какая гадость!
– Как ты считаешь, можно предъявить им обвинение в том, что у меня образуются газы?
– Ну ты и хам! – Но она произнесла эту фразу таким тоном, что я сразу понял: она оценила мою находчивость. Настоящий индеец так бы шутить не стал, но я был вполне доволен собой. Вдруг Джилли перестала смеяться и спросила меня:
– Слушай, а твоя мама так и будет лежать здесь на полу?
Мы вдвоем схватили маму за руки и, положив их на плечи, потащили ее наверх. Почему-то я не чувствовал себя смущенным. Частично из-за того, видимо, что сама Джилли не видела в происходящем ничего особенного, а частично потому, что меня отвлекала ее грудь, которой она прижималось к моей руке, в то время как я обнимал маму за талию. Скажете, это мелочь? Тогда мне так не казалось. Возможно, все дело в том, что между нами лежало бесчувственное тело моей матери. Поэтому все воспринималось очень обостренно.
Мы уложили ее на кровать в спальне, которая располагалась на верхнем этаже. Сняв с ее ног туфли, мы на цыпочках спустились в кухню. Я распахнул холодильник, разыгрывая из себя гостеприимного владельца поместья.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Или пожевать?
