— Стый! — сказал Сеня, думая, что по-украински так звучит слово «стой». — Стый здесь, я звонить буду!
Он набрал какой-то номер и сказал:
— Второй, второй я — первый… и, возможно, последний. Мне нужна информация о том, на каком избирательном участке голосует… минутку!.. Бойчук Иван Ульянович, 1959 года рождения, прописанный…
1
Денек задался с утра. Юра знал название улицы, на которой жил его неудачливый в бизнесе двоюродный брат, а посему решил пройтись по избирательным участкам на ней, используя резервный авось в надежде на небось.
— Паспорт! — остановили его быковатые, волообразные охранники со скрещенными на толстых грудях руками-алебардами.
— Что вы говорите? Вы тут мне явку рисуете? Конечно, рисуйте, вот вам меч: я кацап! — говорил Юра, и при этом весь его благообразный облик изливал в окружающий мир радость. Излилась она и на быковолов.
— Каца-а-апе ты мiй! — пропели быковолы, улыбаясь дружно и радостно. — А ми вас, кацапи, все одно зробимо цивілозованими панами. Хочете ви того, чи ні. Так ты, кажу, кацап?
— Я, пацаны, кацап-художник. И я знаю: нарисовать можно вообще все, что угодно — и избирателей, и весь народ, и страну тоже. Вот пусть и рисуют — а мы будем посмотреть…
Улыбки быковолов слаженно переходили в гримасу ярости.
— Апельсины отрабатываете… — продолжал добрый дядя Юра. — Русские вам, видите ли, плохие… А когда татары в Крыму вторую Чечню устроят, ваши вожди покидают свои шкурки от апельсинов и опять придут Москве в ножки кланяться! — говорил ритор, вокруг которого стала собираться электоральная толпа, жаждущая своего глупого личного счастья.
И кто-то в этой толпе уже произнес задумчиво:
— Этих пидорасов надо мочить без раздумий. Мне стыдно за мою нацию…
— Ты кто?! — взревели разом охранники, похожие на тех стражей тюрьмы, которые ревели: «Клю-у-уч!» — в детском фильме «Королевство кривых зеркал».
— Я? Это вы мне? Вам отвечать по-украински или по-бандеровски? Сильные, видите ли, различия в диалекте, обычаях и… как бы это мягче выразиться-то?.. Щирому хохлу тяжело сознавать, что он русский. Без нового голодомора он и не сознается никогда, что и сам скрытый кацап. Латентная форма кацапомании. Но все же отвечу вам, как могу. Не кацап я, а хуже того: я — москаль! — отрекомендовался Юра. — Эм-Тэ-Эс!
Ладно бы еще к этому было присовокуплено «да здравствует Иосиф Виссарионович Сталин!» или что-то в этом духе — но этого не было! Юра решительно не мог понять: почему, но охранники попадали в обморок. А он спокойно и мирно, как корабль НАТО в акваторию любого грузинского порта, вошел в помещение, где «прозоро» шли выборы.
