Старые потаскухи, иже с ними потаскунчики, все еще стараются обслужить каждого электорального простолюдина, как vip-персону. Но получается убого и уныло — ими брезгуют. А что людям нужно? А им нужны: ясная любовь — раз, старинная вера — два, вечная надежда — три, не хлебом единым — четыре.
«…Евразийцы провели попытку сорвать пикет, они вырывали у оборонцев флаги и плакаты, — докладывает шефам наймичка. — Выкрикивая лозунги «За Батьку!», младоевразийцы прорвали нестройную шеренгу либеральной оппозиции, попутно раскидывая лук, приготовленный оборонщиками для «надругательства над имиджем» Лукашенко…»
— Замуж телке надо. А кто ж на ней женится?.. — понимает тамбовский селянин Фрол.
Он задумчиво смотрит на чугунок с бульбой из своего огорода и сглатывает слюнку.
— Эх, какие планетарные катаклизмы… Но время-то выбрано правильно: планетарные катаклизмы лучше устраивать между религиозными праздниками и посадкой картошки… — понимает он.
Едва он потянулся за ложкой, как ее перехватила рука Юры Воробьева, а затем возник за столом он сам, и, пока на большое лицо Фрола медленно востекала улыбка, Юра принялся с аппетитом управляться с бульбой, политой подсолнечным маслом.
— Только сядешь за стол — так и ты тут как тут. Мечи реже! — посоветовал Фрол. — В лайнере не побегаешь…
— Проголодался… Очень есть хочется… — пояснил Юра. — Где обедал воробей? В зоопарке у зверей! Полетай-ка ты с мое, поешь-ка ты с китайцами риса палочками… Да-а-а!.. Картошку с рынка не сравнишь… со своей… с огорода… Да, Фрол?..
— Есть у тебя нюх на сладкое, Юрий Васильевич! А горького — как, не хочешь?
— Нам в полет, друг мой Фрол. Летим, Фрол, на Украину…
— А как эта Украина влияет на движение планет и звезд вообще?
— Никак, да, не влияет. Вертолет твой готов?.. Геликоптер этот твой или, да, что: он под парами?.. Где Сенькины «Осы»?
— Летим-то летим, только где у меня права?
— Какие тебе, дураку, да, права? У нас есть Сеня в Совете Федерации и крупповский, да, пулемет. Бери свою справку — и вперед!
— Сам ты дурак хренов!
— Да уж поумней, да, тебя-то…
— Вот потому и дурак, что поумней: сидел бы да не высовывался.
— Поздно, да, — сказал Юра Воробьев. — Пришла пора, да, рубить капусту!
— Капусту ему рубить, дакалке! Ее еще вырастить надо, капусту-то эту. «Осы» нас не потянут — мощи мало. Полетим на моей самоделке.
— А горючее?
— Самогон.
Юра встал, обнял друга Фрола, потряс его за плечи и сказал, потрясенный сам:
— Ты настоящий… ты, да, настоящий, да, гений! Как хорошо, да, в полете! Отвинтил пробочку, н
