Разумеется, Валерий Павлович стал кумиром нашей молодёжи. Когда он появлялся на планёрной станции в Дудергофе, все собирались вокруг него, без конца слушая его рассказы, расспрашивали его о полётах, об авиации, а он усаживался, огромный, могучий, на наши лёгенькие деревянные сооружения и показывал нам, как надо летать. Наверно, так выглядел бы Илья Муромец верхом на жеребёнке. Наши лёгкие планеры в его руках казались игрушками и жалобно поскрипывали под его тяжестью. Наши планеристки Наташа Петропавлова и Маша Недоноскова смотрели на него прозрачными глазами. Главной чертой Валерия Павловича была неподдельная скромность и замечательное чувство товарищества. Опытный, прославленный лётчик среди нашей молодёжи был совсем «своим». Он также вместе с нами таскал планеры на гору, разбирал и собирал их, а иногда смеха ради поднимал наш учебный Планёр одной рукой. Я помню фотографию, где среди целой ватаги мальчишек идёт улыбающийся Валерий Павлович и несет на плече лёгонький ОКА— III, а ребята только поддерживают планёр за крылья. Таким он и запомнился нам навсегда.
1929. Основательный инструктаж
Проскуровским кружком планеристов по чертежам Игоря Толстых построен учебный планёр ИТ-4, не без гордости названный «Проскуровцем». Построен он тщательно, можно сказать, любовно и Привезён на слёт. Теперь только летать! Инструктировать и выпустить в новый полёт главного строителя планёра берётся энергичный общественник, известный организатор воздушного спорта авиаинженер Сергей Стоклицкий — непререкаемый авторитет для всех нас, неоперившихся ещё планеристов. Я стою рядом с «Проскуровцем» и слушаю, как надо летать.
Смотри на горизонт, — говорит, облокотясь на кабину и солидно поскрипывая своим новеньким кожаным костюмом, Стоклицкий. — Если увидишь, что горизонт уходит вниз, дай ручку от себя. Если вверх — то возьми на себя. Запомни положение горизонта но положению обтекателя. Если будет крен налево, дай ручку направо, если направо — то налево. Держи ногами направление. Если…то… направо, вниз, налево, вверх, подтяни, отдай, поддержи… Даже у меня, стоящего рядом ни успокоительно прочном, камеи не том склоне Горы, от такого инструктажа ум заходит за разум. А каково новичку перед первым полётом в жизни! Такое запомнить едва ли возможно… Со смутным ощущением назревающего происшествия я ухожу вперёд и немного в сторону, туда, где, по точному расчёту Стоклицкого должен мягко приземлиться сверкающий свежим лаком «Проскуровец» со своим строителем на борту. Воровато выдвинув жестяную шторку своей стареньком эрнемановской клап-камеры, я беру в руки спуск и вижу через видоискатель, как после заключительного сгустка указаний и напутствий планёр, наконец, трогается с места, бежит и отделяется от земли. «Проскуровец» резко взмывает вверх, потом круто идёт вниз; крен направо, крен налено, ручка от себя, ручка на себя. Кажется, что за несколько секунд полёта пилот добросовестно пытается проделать всё, чему его учил инструктор. В конце концов ему не хватает времени только на то, чтобы немного взять ручку на себя, когда остаётся метр высоты при положении планёра носом в землю. Трах! Удар, столб пыли…
