Хэнк наблюдал за едой его друга, похоже, женщина крепко о чем-то задумалась. Прошло всего пол года с тех пор, как Хэнк решил помочь бывшей преступнице. Неужели всего пол года? Шесть месяцев назад он присоединился к отряду, вставшему на след банды Дэвлин Браун. Головорезы убили супружескую пару, владевшую ранчо Пауни, а потом жестоко изнасиловали и тоже убили их юную дочь. Уезжая, бандиты шли впереди стада скота, так что найти их следы было невозможно.
Потом отряд набрел на небольшой ручей у подножья скал, испещренных расщелинами. Хэнк заметил на камнях следы крови и пошел по следу. Он сам считал, что поступает довольно глупо. Наверняка это раненый горный лев пробирался по воде в свое укрытие, но то что он нашел, было даже хуже раненной львицы. В груди у Дэвлин засело несколько пуль, одежда насквозь пропиталась кровью, а все тело от макушки до кончиков пальцев было в страшных кровоподтеках и синяках. Она вела себя как раненное дикое животное. Едва стоя на ногах и цепляясь руками за скалы, она разве что не шипела на Хэнка. Руки не слушались и предательски дрожали, пока она пыталась поднять на него пистолет.
Хэнк твердо верил в то, что неважно, каким человек был в прошлом, главное- он может измениться, стоит только захотеть. Хэнк сказал ей об этом и тем самым сделал первый шаг на встречу. Он остался с раненной Дэвлин и, к ее величайшему удивлению, не только выходил ее, помог вновь встать на ноги, но и не попросил ничего взамен. Вот это больше всего изумило женщину. Она с малых лет приучилась к тому, что за все нужно расплачиваться, если не золотом, так своим телом. В банде это было в порядке вещей.
Понемногу между ними стали устанавливаться крепкие дружеские отношения.
Позже он узнал, что головорезы из ее же собственной банды избили ее, пытались застрелить и бросили умирать за то, что она пыталась помешать изнасилованию девочки. Самый трудный в своей жизни первый шаг она сделала сама.
***
Дэвлин спала, пока ее внутренние часы не определили, что время близится к рассвету. Она соскочила с койки и потерла друг об друга холодные руки. Подошла к печи, открыла заслонку и подкинула в почти угасшее пламя несколько поленьев. Водрузила на печь кофейник. Огонь утробно зарычал, разгораясь.
Она легко ориентировалась в темноте. Сквозь щели в оконных ставнях пробивался свет луны и ложился на пол ровными полосками. Дэвлин открыла одну ставню. Ветер продолжал завывать, то и дело ударяясь в стекло прямо напротив лица женщины. Снег, наконец, перестал падать, но с ледяным ветром тоже было не просто справиться. Насколько хватало глаза, все было укрыто снежным, синевато-белым покрывалом, сверкающим, подобно бриллиантам в призрачном свете луны. Температура быстро падала, а неугомонный ветер все выше заносил трактир сугробами.
