— У нее должна была быть головокружительная карьера, — продолжала Брэнди, — но не случилось… исчезла.
Наконец, он нашел пульт, на журнальном столике, за лампой. Разве он оставил его там? Он был уверен, что швырнул его через всю комнату. Дрожащей рукой он взял пульт и выключил телевизор.
Если бы он мог, так же легко, выключить свои мысли…
— Как ты думаешь, что с ней случилось? — спросила Брэнди, она пристально смотрела ему в лицо.
Он сделал глубокий вдох, усиленно борясь с тем, чтобы выразить все свои эмоции. Он ни при ком не может проявить свою слабость, особенно перед этой женщиной, которая обещала наказать его за прошлые преступления.
— А как ты думаешь, что с ней произошло? — спросил он, задаваясь вопросом, знает ли она, что всего лишь несколько человек знают это.
Ингрид не могла сказать ей; у нее не было пикантных подробностей о Миранде, она спекулировала только на его сексуальных похождениях с другими. Миранда не была первой смертной, с которой он занимался любовью, но она была единственной, которая умерла из-за этого.
Брэнди подняла свои голые плечи, в легком сексуальном пожатии.
— Я готова поспорить, что мисс Гамильтон, встретилась не с тем мужчиной — с тем, кто разбил ей сердце.
— Так значит ты считаешь, что она сбежала от кого-то? Боже, как он сожалел, что это было не так.
Если бы она могла убежать он него…Бренди склонила голову и поджала свои полные красные губы.
— Я не знаю.
— Ты думаешь она все еще может быть жива? Прикусив губу, чтобы сдерживая крик боли, он покачал головой.
Он выключил телевизор, но он все еще видел юную старлетку…в своем сознании.
С ее светлыми волосами и широко открытыми глазами, ее считали инженю, но даже до того как он встретил ее, просто посмотрев ее фильмы, Коннер отметил ту притягательность блеска в ее глазах и загадочной улыбки.
Миранда Гамильтон не была сумасшедшей, как считало большинство ее поклонников.
Но она была и не достаточно приземленной, чтобы осознавать кем он был и какую опасность представлял.
— Ты думаешь она умерла еще тогда? — спросила Брэнди, голосом хриплым и ритмичным, с непристойным интересом к тайне….и еще чем-то, что он не мог понять, потому, что был сосредоточен на своих собственных эмоциях.
— Ты считаешь, что мужчина, которого она полюбила, мог убить ее? Она не любила его, она его едва знала.
И он должен был быть сумасшедшим, чтобы думать, что он любит ее и хочет провести вечность с ней. Он никогда раньше не любил; и не было возможности понять действительно ли то, что он чувствовал было реальным или только безумное увлечение.
