— Проступки? — он снова усмехнулся. — Привязывание меня к кровати не может наказать меня за то, что я натворил.
Наказанием будет то, что она сделает с ним, после того, как привяжет его к кровати.
Она вернет кровь, которую он у нее украл; она заберет его жизнь, взамен той, что она потеряла.
— Тем не менее, я уверенна, что будет забавно попытаться, — с улыбкой, уверяла она его.
Она крепче сжала в руках свою атласную сумочку; в ней она прятала шелковые платки … и деревянный кол и пульт.
Он вплотную придвинулся к ней сзади, и его губы прошлись по ее обнаженному плечу, когда его пальцы игрались с крючком на ее молнии. Хриплым от желания голосом, он спросил:
— Ты не носишь ничего под этим, так ведь?
— Под атласом? — издевалась она. — Это слишком разоблачающе…
Вместо того, чтобы расстегнуть молнию, он повернул ее к себе.
И вместо того, чтобы смотреть на ее тело, он смотрел ей в глаза.
— Ваше платье, возможно и разоблачающе, но вот ваши глаза не, Мисс..?
— Брэнди, — сказала она, — просто Брэнди.
Его губы сложились в слабой версии его злой усмешки.
— Ты — не просто нечто…
Дыхание Бренди вырвалось из ее легких, при кратком вздохе.
Он смотрел на нее точно так же, как он смотрел на нее пятьдесят лет назад…как если бы он действительно видел ее.
Миллионы людей видели ее с экранов, но никто ее не разглядел…пока этого не сделал он.
Он разглядел больше, чем ее изысканная внешность, выставленная наружу, он распознал неуверенного приемного ребенка, который был брошен и потерян.
Она не могла рисковать тем, что он разглядит ее сейчас…и поймет, кем она, на самом деле, является.
Она должна отвлечь его, так же как он отвлекал ее.
После того, как она кинула сумочку рядом с кроватью, она отодвинулась так, чтобы между ними было небольшое пространство, и дотронулась, до застежки молнии…на его штанах.
Длинная, твердая плоть напряглась под материалом его, сшитых на заказ, брюк.
Она расстегнула его штаны и потянула вниз молнию.
Он простонал, когда его член свободно выпрыгнул, оттягивая шелковые боксеры, которые были одеты на нем под штанами.
Его брюки упали, сковывая его лодыжки и открывая его ноги покрытые золотыми волосами.
Он скинул жакет и потянулся к пуговицам на рубашке, расстегивая их и открывая скульптурные мускулы на его груди.
Он скинул расстегнутую рубашку, в то время, как она стянула его боксеры.
У нее дыхание перехватило, от страха, поскольку он стоял перед ней великолепный и аппетитно голый.
С его золотой симпатичной внешностью и худым мускулистым телом, он должен был быть кино звездой.
