Конан же в подобных случаях предпочитал не рисковать, а потому не шевелился и даже старался не моргнуть, чтобы не располосовать верхнее правое веко на мелкие ленточки.
Несколько мгновений длилась немая сцена, показавшаяся ее участникам очень долгой. Потом Джамаль внезапно отшвырнул кинжал в сторону. Конан видел, как тот воткнулся в стену и задрожал. Хороший кинжал, ничего не скажешь, за такой на рынке немало дадут, стоит запомнить на всякий случай…
Принц и наследник же тем временем неожиданно рухнул на колени и завыл, раскачиваясь из стороны в сторону, вцепившись руками в свою пышную шевелюру и добросовестно пытаясь проредить ее хотя бы наполовину. Повыв немного и выдрав-таки пару черных клочков, он снова заговорил — еще более лихорадочно, чем раньше.
Конану запрещается рвать волшебные персики.
Конану запрещается вообще до них дотрагиваться.
Конану запрещается причинять нежнейшей кожице бесценного дерева хотя бы малейшую царапину.
Более того — Конану вообще запрещается под страхом мучительной смерти дотрагиваться до этого дерева голыми руками! Ему следует аккуратно изъять товар, запаковать в рулон нежного шелка — шелк Конану выдадут — и нести потом с величайшей осторожностью.
Конан затосковал.
Простенькое на первый взгляд задание становилось все более и более муторным, на глазах обрастая ловушками и подводными камнями.
— А если вред уже был причинен? Еще раньше? Мне нет охоты отвечать за чужие проделки.
Принц заверил, что в таком случае Конану ничего не грозит — у них есть свои способы установить, кто именно и когда причинил вред, после чего примерно наказать мерзавца. Правда, если указанный вред будет причинен именно волшебным персикам, то это скажется на величине оплаты. Полную Конан получит только за дерево с двумя плодами. Персики без дерева — тут у Джамаля задергалась щека — не принимаются и не оплачиваются вообще.
Конан вздохнул.
Дело ему уже давно перестало нравиться, но пока он не видел приличного способа отказаться, сохранив при этом лицо и получив хотя бы небольшую оплату — за беспокойство. Решил уточнить напоследок — так уже, на всякий случай.
— А если этих самых персиков будет больше? Мне тогда заплатят тоже больше — или как?
Принц Джамаль, услышав перевод, на какое-то время впал в ступор.
Моргнул даже.
Посмотрел на Конана с каким-то странным интересом. Еще раз моргнул. Старик-толмач же поинтересовался осторожно, явно по собственной инициативе — как это вдруг персиков может стать больше?
