— Ладно, — еле заставила себя ответить она.
Её тело спешило ответить, но девушка едва заставила себя выдавить это слово.
— Раздевайся, — холодно процедил он.
Не было той игривой страстности в его голосе, которая заставила Лелу в убежище торопливо стаскивать одежду. Его командный голос замораживал. Рукам приходилось двигаться преодолевая сопротивления, как в густой смоле. Девушка нерешительно скинула плащ и начала расшнуровывать корсет. Руки дрожали, шнуровка путалась, Лела закусила губу до крови, чтобы не расплакаться от такого унижения.
Бранд не стал ждать. Её неловкость действовала ему на нервы. Он подошел и резко разорвал корсет.
— Дальше, — рыкнул он.
Лела закрыла глаза от стыда и ярости, стаскивая все-таки рубашку через голову. Открывая его взору грудь.
— На меня смотри, — прошипел он, грубо дернув за роскошные волосы, заставляя взглянуть прямо в налитые гневом глаза. — Брюки сама снимешь или мне помочь?
— Сама, — слабо ответила Лела.
Вся одежда уже была на полу. Он властно одной рукой притянул её к себе, второй — обхватил широкую грудь. Глаза сверлили её смущенное несчастное лицо.
— Не буду спрашивать, как тебе нравиться, — в его голосе почувствовалась ирония. — Тебе, наверное, уже давно все равно, в какой позе ублажать парней.
Лела дернулась и затихла, покоряясь его грубости. Скоро он поймет, как был не прав. Но Бранд внезапно грубо оттолкнул её от себя и прошипел:
— Убирайся отсюда, пока я не свернул твою шею.
Лелана растеряно захлопала глазами, не понимая причины такой резкой перемены в его поведении.
— В чем дело? — спросила она.
— Не все можно получить через постель. Убирайся! Ты никогда не получишь от меня отсрочки.
Девушка хотела что-то возразить, но он не позволил.
— Если ты сейчас же не покинешь мою комнату, я выставлю тебя за дверь в таком виде, — зарычал он.
Лела кивнула головой и поспешно оделась. Её лицо, наверное, навсегда останется пунцово-алым. А душа захлебнется в грязи, в которой её только что вываляли.
Сил хватило только на то, чтобы прошествовать через недружелюбный двор с высоко поднятой головой и не обращать внимания на шепот и смешки за спиной. Но как только дверь дворца закрылась она с трудом дошла до дерева и облокотилась на него, чтобы не упасть. Не выплаканные слезы градом покатились из глаз. Если бы кто-то спросил бы её о причине этих слез, то она, вряд ли, нашлась бы с ответом. Плакала от глупого совпадения, от унижения, разочарования, безысходности. Причин было достаточно. Сейчас чувствовала себя абсолютно одинокой в этом жестоком мире, где никто не поможет и не подскажет выход.
