— Докажи…
Лерон усмехнулся, разжал руку и даже примирительно поправил смятую им рубашку, а после молча подал знак иларам. Ранер и Ванор, как всегда, всё поняли без слов. Магистр с холодным спокойствием наблюдал, как его верные соратники выбивают из старейшины спесь. Их умелые удары не оставляют следов, но уже через несколько минут на губах у Кагура появилась кровь. Пленник был в полуобморочном состоянии, когда илары подвели его к магистру. Ранер рванул его за волосы, заставил поднять голову и смотреть в лицо Лерону. Магистр посмотрел на него сверху вниз и сказал:
— Послушай сюда, мразь. Еще один хотя бы намек на предательство и я тебя уничтожу! А ты потом попробуй, докажи, что тебя убил я. Уберите его!
Ранер и Ванор поволокли генерала к небольшой скрытой двери. А Лерон со вздохом опустился в кресло. Слабость до сих пор одолевала его. Нужно перевести дух. Он молча изучал величественный зал, каменные стены, завешанные гобеленами, кристаллы на столе, высокие окна с магическими стеклами, которые невозможно разбить. Его взгляд остановился на большом портрете, который по его приказу отволокли в дальний угол комнаты и до сих пор не убрали в подвал. На портрете синеволосая девушка с сапфировой диадемой застыла с доброй улыбкой на лице. Её руки, которые художник как бы нарочно вырисовал так четко и мастерски, покрывали усыпанные алмазами перчатки. Они превращались в сияющие лучи зеркальной звезды в центре перчатки на тыльной стороне запястья. Лерон долго смотрел на изящные руки девушки с портрета, пока внезапная догадка не заставила его внимательней взглянуть на лицо. Карающий! Да это же его случайная пленница. Хотя это невозможно. Бывший магистр говорил, что картине больше двухсот лет. В день своей смерти он нашел этот портрет в куче старого хлама в подвале и приказал повесить в зале советов. Лерон как-то спросил его зачем, магистр ответил.
— Её глаза напоминают мне о долге, который я забыл. Долг сюзерена защищать своих вассалов, а я всех погубил в этой войне. Не осталось никого, что был рядом со мной с самого начала. Я умираю в одиночестве и хочу, чтобы глаза этой незнакомки послужили мне упреком в последние минуты жизни. Ты будущий магистр, юноша, не позволяй мести разрушить твоё чувство долга иначе умрешь, как и я в одиночестве.
Портрет незнакомой ему девушки, постоянно напоминал Лерону последние слова магистра. Которые теперь, после стольких смертей и сражений звучали, как упрек. Глаза незнакомки постоянно преследовали его в зале советов, поэтому он приказал избавиться от портрета. И теперь вдруг портрет ожил и заперт у него в покоях, если илары успели перевести пленницу с темной…
