Оба этих проекта предполагали взаимодействие с остальным миром. При этом "сталинский" вариант предусматривал лишь вынужденные геополитические союзы с иными центрами сил по примеру отношений с англосаксами времен Второй мировой войны, однако вовсе не настаивал на "окончательном решении" вопроса о поверженном враге — например, побежденной Германии. Более того, "по мере развития социализма классовая борьба (в том числе в геополитических формах) будет обостряться" — то есть История рассматривалась здесь как бесконечно развивающийся процесс, "без конца и края". В свою очередь, "коминтерновский" проект оставлял куда больше пространства для дипломатического маневра советской элиты, заявляя об изначальном тождестве всех "людей доброй воли" вне зависимости от их гражданской принадлежности. "Коминтерновское" будущее предполагало собственный вариант "мондиализма" и своеобразный "красный конец истории", после наступления которого более невозможны войны, эксплуатация, греховные страсти и т. д.
После ХХ съезда в СССР победил "коминтерновский" вариант будущего. Самортизированный вынужденной имперской атрибутикой в эпоху брежневского правления, этот глобалистский проект окончательно обрел власть над партийной верхушкой при Ю. Андропове и четырех его идейных "отпрысках" — последнем президенте СССР М. Горбачеве, "прорабе перестройки" А. Яковлеве, председателе КГБ В. Крючкове и министре иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе. К этому времени в "коминтерновском" образе будущего уже не оставалось ничего от проектов "мировой коммунистической республики", зато было сколько угодно желания интегрировать собственную страну в общемировой путь развития. Даром, что путь этот в 70-х годах ХХ века нежданно-негаданно решил резко оборваться.
"ОСТАНОВЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ"
Один "образ будущего" может победить другой — но зачем победителям понадобилось выпускать на свет "демонов вражды", раскупоривать резервуары с раковыми клетками и разрушать свою собственную "делянку", которая, при должном использовании, могла еще принести множество дивидендов?
Рассматривая демонтаж СССР как спецоперацию, а сам Советский Союз — как ее объект, логично предположить, что главный субъект этой операции находился вне объекта воздействия. Демонтаж был осуществлен не в безвоздушном пространстве, такая масштабная спецоперация должна была быть вписана в более глобальный, общепланетарный контекст. То есть вся операция по ликвидации СССР и установлению деградационного уклада жизни на его территории должна была диктоваться какими-то более общими процессами, происходившими в мире.
