Вот только не помогали никакие разумные доводы затмить то, что происходило каждую секунду в душе.
Вот только руки как и прежде тянулись к рукам, и не было никакой возможности прожить друг без друга и дня.
Вот только любые разговоры обычно заканчивались совсем не дружескими объятьями:
– Лёка, что ты делаешь… Прекрати…, – это стало уже своеобразной игрой. Лёка играла соблазнительницу, а Женя – невинную девушку. Доходили до предела, когда играть становилось невозможно – и улетали в свой собственный маленький мирок…
Тяжело было. Конечно же. Уже не убеждали собственные доводы, и «свободная любовь» не казалась таким уж верным решением. И больно было, и тяжело, и холодно.
И ссоры были. А как же без этого. Женька даже иногда плакала от обиды. Плакала и понимала: ничего, ничего… всё пройдет… помирятся…
И мирились. Вот только один раз так поссорились, что испугались. Показалось – навсегда.
В этот день Женя собрала у себя «девичник». Кристинка пришла на правах лучшей подруги. Марина и Анечка – как бывшие соседки по общежитию. Распили пару бутылок вина и с удовольствием принялись перетирать кости мужчинам: все, кроме Жени, уже давно были замужем. Болтали, не задумываясь особо ни о чём. Кристинка первая заметила, как неудобно вдруг стало Женьке и поспешила на помощь:
– Жень, ну а у тебя-то что с нашей ошибкой природы, а?, – эх, Кристя, грубовато у тебя получилось, не так бы надо…
– А ничего, – неожиданно жестко ответила, – Всё как всегда: полная любовь и согласие.
– Вот, девчонки, за кого замуж надо было выходить! За Лёку! Видите как – любовь и согласие… Не то, что у нас.
Рассмеялись все, спало напряжение. Но осадок всё равно остался. Белый, как известка. И такой же мерзкий.
Где-то около полуночи прозвенел звонок. Девчонки, уже слегка навеселе, начали смеяться, обсуждать, чей муж за кем пришел. А на пороге стояла… Лёка. С букетом белых роз и бутылкой коньяка.
– Привет, мелкая!, – заулыбалась, протискиваясь в дверь, – А я к тебе. Можно?
– Можно, – вздохнула Женька, принимая «подношение», – Только у меня гости.
– Гости – это хорошо, – философски пробормотала Лёка, развязывая шнурки на кроссовках, и вдруг заорала: – Гости, привет!
– Привет…, – неуверенно ответили с кухни.
Но всю неуверенность как рукой сняло, когда Лена просочилась внутрь. Сразу пошли объятия, радость и общие воспоминания о «ушедшей студенческой юности».
Под разговоры незаметно прикончили коньяк, выпили даже «НЗ» – небольшую бутылочку ликера, которую Женька берегла на особый случай. И завели разговор о женской сущности.
