- Что?!
- То. Подумаешь и поймешь.
- Твою мать! - душевно выругался Вадим и примолк.
Олег Михайлович весело вошел в кабинет и, прослушав безрадостную информацию, - принялся хохотать до колик в животе, до истерики. Успокоился лишь тогда, когда Вадим плеснул ему в лицо водой из графина.
- Че-пу-ха! Я в это СПИД не верю! Нет его! Выдумки врачей! Чтоб драть с нас побольше денег! А раз я не верю, то ничего и нет!
- А если есть? - неприятно усмехнулся Вадим, но старого блудника и это не испугало.
- Что ж, ребята, если лично я нарвался, то я даже рад! Достойно закончу свою жизнь, сраженный болезнью двадцатого века. Погиб, так сказать, на фронтах мирового бедствия! За все надо платить, ребята! Было бы несправедливо, если б моя бурная жизнь закончилась от какой-нибудь позорной ишимической болезни или геморроя. Я достоин такой кары и приму наказание безтрепетно.
Тем не менее, он поклялся на нательном кресте, что в течение последнего года ни с какими посторонними дамами ничего не имел и более того - в течение указанного срока мужская реакция его срабатывала только на Раису Бондареву и несколько раз - на Александру.
- Я уже не тот , ребята, - печально сообщил он. - Как ни крути, а годы сказываются.
Вадим ответил жестко.
- Тебя следовало кастрировать ещё лет двадцать назад. Или по крайней мере - десять. При первых сведениях о СПИДе.
Втроем они поехали к Сергею Петровичу в привелигированную поликлинику, где за "живые деньги" обслуживали не только депутатов Госдумы и членов кабинета Министров.
Там никаких сложностей не возникло, сдали кровь из вены, и Сергей Петрович, человек неунывающего нрава, сказал весело, словно на именины приглашал.
- Прошу за результатом через восемь дней, ребятишки!
- Побыстрей нельзя? - попытался улыбнуться Вадим.
- Никак! Мы работаем без халтуры, друг мой.
Они снова уселись в машину, все трое отчаяно трусили, но лишь Олег Михайлович выразил общее настроение, уныло спросив.
- А как, черт побери, прожить эти восемь дней? Под топором?
- Есть два варианта. - поразмыслив ответил Вадим. - Либо уйти в загул и пьянствовать беспробудно всю неделю. Либо с головой утонуть в работе.
Голубев засмеялся.
- Предлагаю третий, национальный вариант. Пьем по черному. И работаем до одури. Иного выхода у нас нет, что мы не русские люди?!
Поначалу, во исполнение национальной программы, в тот же вечер изрядно надрались, а под утро несколько успокоились. Каждый в душе решил, что приятель - тот со СПИДом. А я - нет. Что и будет известно через неделю.
