- Что значит "ПОКА ЖИВ"?
Вадим выглянул за двери кабинета, убедился, что его никто не может подслушать, вернулся к Голубеву и сказал тихо.
- Это значит, что милиция должна работать в своем направлении. Пусть ищут. А мы будем живы, пока молчим. Иначе следом за Валерой на тот свет отправимся и ты , и я, и наш дед.
- Как тебя понимать? - спросил Голубев.
- Так и понимай. Завтра, завтра все обмозгуем. И "Восточный ветер" и прочее. Поезжай к полковнику. Дела прежде всего.
Голубев неестественно хохотнул.
- Сперва запугаешь до смерти, потом предлагаешь дела! Так что сказал на прощанье Валерий?
- Обсудим. - упрямо ответил Вадим. - Завтра. А то ты будешь плохо спать. Будь здоров.
...До той квартиры, где полковник Скрастин полу-конспиративно принимал свою клиентуру было около десяти минут езды по уже опустевшим улицам. Да и дождь кончился. Возле высокоэтажного блочного дома в глубине дворов Голубев остановил машину, вытащил из багажника причитавшиеся полковнику Скрастину подарки и поднялся на третий этаж. Голубев подозревал, что квартира эта - служебная, служит для всяческих потайных милицейских целей. Скорее всего конспиративное логово напичкано всякого рода подслушивающей, поднюхивающей и подсматривающей аппаратурой, так что в разговоры на скользкие и опасные темы здесь было лучше не встревать.
Полковник Скрастин открыл двери, едва Голубев нажал на звонок, и вместо приветствия спросил без любопытства.
- Ну что, грохнули вашего тренера?
- Вы уже знаете? - подивился Голубев.
- Плохой бы я был мильтон, если б заранее не знал, кого и когда в моем районе прикончат.
- Как это - заранее?
- Да так, - неопределенно повел крупной, пепельно-серой головой Скрастин. - Есть у меня такой список кандидатов.
- И наш "Тайм-брэк" занимает в нем первое место?
- Нет. Вы вырвались вперед, нарушая прогноз. На первом месте был банкир Шукуев и его, как известно, взорвали летом вместе с автомобилем.На втором месте мальчики из конторы "Сигма-Экспресс". Странно, что ещё живы... Ну, да ничего, месяца не пройдет, как у них тоже объявится покойник. Они подошли к рубежу.
Голубев поставил коробки своих приношений на пол в прихожей и спросил.
- К какому рубежу, Василий Степанович?
- К тому рубежу, за которым российский бизнес становится смертельно опасным.
Голубев внимательно посмотрел на него. Невысокий, коренастый, в стеганой домашней куртке Скрастин производил впечатление туповатого мужика, который ни при каких условиях не мог дослужиться выше поста регулировщика на перекрестке. Ан нет, к пятидесяти годам Скрастин был полковником. Видать потому, что не только свое дело ИСПОЛНЯЛ, но ещё и думал, имел свою собственную теорию по криминалу и даже составил очередь бизнесменов-покойников.
