Ты застыла. Ты плачешь. Кричишь. И ты просишь пощады.
Не готова? Не знаешь ответа? Не можешь решить?
Никогда не берись за решенья, которым не рада.
Никогда не спеши умирать, не успев нагрешить.
В последнем всплеске света женщина снова протягивает руки к зрителям и разжимает пустые ладони.
Темнота. Мрак. Чей-то силуэт выходит на сцену, оставаясь почти невидимым – только контуры.
– Так случается, что мы принимаем решения, на которые не имеем права. Так случается, что мы берем на себя больше, чем можем вынести. И главное, наверное, в таких ситуациях помнить одно: мы не Боги. И не знаю, как вы, а я этому бесконечно рада.
Вспышка света ослепила зрителей, недоуменно уставившихся на пустую сцену. Мгновение – и шквал аплодисментов наполнил клуб. Аплодировали сидя, аплодировали стоя – это была настоящая овация.
Игнатьев под руку с Лёкой вышел из-за кулис. Остановился посередине сцены и, широко улыбнувшись, проговорил в микрофон:
– Дамы и господа. Разрешите представить. Автор сегодняшней шоу-программы. Новый арт-директор клуба «Три чуда света». И – по совместительству – наше новое четвертое чудо. Елена Славина!
Лёка улыбалась, раскланивалась, но взгляд, которым она обводила посетителей клуба, был холоден и мрачен.
Они не поняли.
Они опять ничего не поняли.
Перманентный поиск. Вся наша жизнь – поиск. Поиск любви, счастья, денег, друзей. Поиск подходящей одежды и шкафа в комнату – такого, чтобы вписался в интерьер. Поиск книг, которые ничему не учат на самом деле, а всего лишь помогают вынуть из глубин подсознания то, что мы и так давно уже знаем.
Поиск себя. Как часто мы обманываемся, убеждая всех вокруг в этом поиске. А на самом деле ищем не себя. Отнюдь. Ищем успокоения. Ищем конца поиска. Ищем место, время или человека, в котором всё станет ясно и просто. Ищем финала – того финала, в котором уже больше не останется вопросов.
Балкон в Лёкиной квартире выходил прямо на оживленный проспект. На нём всегда пахло деревом, побелкой и свежим воздухом. На небольшом подоконнике стояла пепельница, а у открытой створки окна – барный стул.
Здесь было очень хорошо ночью – вдыхать в себя воздух с примесью никотина, провожать взглядом исчезающие автомобили и слушать шум никогда не засыпающего города.
Здесь – только здесь – можно было перестать врать. Играть. Притворяться.
Нет, перестать притворяться вовсе не означало лить слёзы и скорбеть о своей загубленной жизни. Да Лёка и не скорбела. Она знала, что её жизнь закончилась на черноморском побережье. И только из-за каких-то бюрократов там, наверху, её душа и тело пока оставались на земле.
