Она посмотрела в окно и, внезапно развернувшись, схватила валяющуюся в углу спортивную сумку. Решение было принято. Оставалось только собрать вещи.
К черту Таганрог. Пусть катится в тартары этот мазохизм. Жили же без неё родители столько лет – проживут и еще столько же. Кому какое дело?
Через полчаса Лёка сбежала вниз по лестнице, кинула дежурной ключи, и выскочила на улицу. Свежий ночной воздух ударил в легкие и заставил немного покачнуться. Мерзость какая! И такси не найти среди ночи… Быстрее, быстрее – к дороге, поднять руку и помахать ею призывно.
А вот и частник. Ночной охотник за сумасшедшими. На новый вокзал, шеф. И побыстрее.
Мелькают дома в окне автомобиля, ревет джазом магнитола, и ускользает вдаль всё то, что давно пора бы забыть.
Вокзал. Лёка выскочила из машины, в несколько прыжков поднялась по ступенькам и оказалась на перроне. Ни одного поезда. Купить билет, что ли? Нет, к черту. На любом попутном поезде можно доехать до Ростова, а там уже – в аэропорт.
Еще бы закурить… Нет-нет, никакого курева! С таким трудом бросала, а теперь что? Всё насмарку из-за каких-то призрачных воспоминаний? Ни за что.
Она кинула на лавочку сумку и присела рядом. В висках что-то мерзко стучало и пыталось скрипеть. Скрип-скрип, милая. Скрип-скрип. Думала, всё так просто, да? Нет, дорогая, ты еще не до конца расплатилась за всё, что сделала. Самое главное еще впереди.
Скрип-скрип…
Лёка подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как к перрону с шумом приближается поезд. Взгляд на часы. Отлично! Еще немножко – и всё кончится.
***
В первом вагоне договориться с проводником не удалось – молодой парень в синей тужурке пренебрежительно надымил Лёке в лицо и отказал, сославшись на постоянные проверки. Проводник второго вагона даже не вышел на перрон. Ругаясь сквозь зубы и волоча за собой внезапно показавшуюся очень тяжелой сумку, Лёка подбежала к третьему вагону и остановилась, пропуская спускающихся вниз людей.
– До Ростова возьмете? – она поймала за рукав куртки проводницу и вдруг застыла, широко раскрыв глаза. В узком проеме ей померещилась… Нет, не может быть!
Сердце внутри сделало рывок и заколотилось о ребра. Пальцы разжались, роняя сумку на грязный асфальт перрона.
– Это… ты? – собственный хрип был последним, что услышала Лёка, прежде чем все звуки вокруг растворились в пустоте.
***
Кристина злилась. Хотя обычным словом «злость» едва ли можно было передать всю гамму эмоций, клокотавших внутри.
