— Охотно прощаю.
«Чем не смысл жизни? Вполне благородные цели».
— Смысл надуман. Он не дает ответа на вопрос «зачем?» в конечном итоге. Потому, что в конечном итоге все равно — вы умерли, вас нет. Горел свет, нажали на выключатель, света нет. Кажется, я повторяю каких-то классиков, но не важно. Все описанные вами потуги от безысходности. Попытки оправдать свое появление и бессмысленное существование. Попытки уйти от терзаний и угрызений. Стать героем, благородным бойцом. Показать, прежде всего, самому себе, что ты не кусок бесполезного дерьма. Произвести впечатление. Получить удовольствие. Жизнь ради удовольствия. Удовольствие ради жизни. Жизнь ради жизни. Бессмыслица.
«Ну, хорошо, подойдем с другой стороны. Человек всего лишь часть живого мира. В связи с тем, что мы до сих пор не получили ответов, а по вашим прогнозам так и вовсе не получим никогда, то нет особых оснований считать, что человек — высшее существо. Животные, например, живут ради жизни. Просто живут и всё. Скорее всего».
— Животные от этого не страдают. Скорее всего.
«Согласен. От ваших рассуждений веет безвыходностью. Тем не менее, если все же считать существование приоритетным мероприятием, придется придумать смысл. Вы не пробовали любить?».
Глаза закрылись сами собой…
Винер неспешным шагом перемещался по городской улице. Снег, облюбовав наиболее удобные места, излучал невероятную белизну. Откуда-то струилась очень медленная музыка, ее звуки лишь слегка касались тишины, пронизывавшей буквально каждую точку пространства. Каждый шаг нес собой угрозу девственности момента, пропитанного столь удивительной и неожиданной гармонией. Солнце уже не слепило глаза — в преддверии очередного ухода на покой всю его суть составляли подготовительные работы. Уютное излучение уставшей за день коронованной звезды при удачном стечении обстоятельств могло погрузить наблюдателя в гипнотический сон.
На пути не встречались живые создания, поэтому Винер мог полностью отдаться аккуратному передвижению. Направление не имело значения, однако, казалось, что оно задано априори. Было отчего-то совершенно понятным, что останавливаться нельзя. Его тело, как будто, было сдано в аренду. Винер был лишен всей полноты власти. Поглощенный процессом, он не заметил, как вплотную подобрался к стене.
Кирпичный исполин возвышался в центре города, разбивая его на две равные части. Толком проверить это было сложно — стена была настолько огромной, что пытаться преодолеть ее в любом из направлений казалось намерением, сравнимым по безрассудству с намерением, прыгнув с крыши, улететь в открытый космос. Тем не менее, понимание, что стена располагалась именно в середине города, было настолько четким, насколько сильным было чувство, что в невидимой части, по ту сторону, происходит что-то крайне важное, непосредственно связанное с целью путешествия. Мысли о цели возникли так же неожиданно, как и препятствие.
