— Студент! — приглушенно позвали из леса. — Да Славка же! — откуда-то выскочила Мила и, ухватив за рукав, стащила с дороги. — Тебе что, мозги отшибло? — она ткнула его в упругую растительность и сама плюхнулась рядом. — Молчи и не высовывайся! Понял?! — девочка была похожа на рассерженного котенка.
— А где все?
В это время к фургону подъехал знакомый бежевый мерседес, из него вышли четверо с автоматами. Внимательно осмотрев пустой фургон, взяли оружие на изготовку. Один, по виду главный, передал что-то по радиотелефону и, достав пистолет с глушителем, махнул остальным в сторону леса. У Славы внутри все органы, мысли и чувства замерли в нелепых позах.
— Ой, мама, — самостоятельно позвали губы. Мила сильно ударила в бок, но промолчала.
Редкие пухлые облака совсем потеряли малиново-оранжевые краски заката, потемнев почти по-ночному, когда на дорогу, небрежно отряхивая брюки, вышел Николас. Кинув на заднее седенье своего мерседеса три автамата, стянул с лица платок, выташил флягу и стал жадно пить.
— Пошли, — Мила смело потащила Славу к машинам.
— Подожди, — слегка упирался Слава, — нам надо разобраться…
— Пока ты разбираться будешь, тебя сто раз укокошат! Николас!
Окинув их внимательным взглядом, парень кивнул на свою машину:
— Едем?
— Щас, — вернувшись к обочине, девочка вытащила черную сумку, порылась в ней, выбрасывая лишнее, залезла в фургон, что-то там поискала и вернулась с сумкой и одеялом в руках.
— Пианино забыла, — Николас уже сидел за рулем, — и телевизор.
— Ты нас до ГАИ или бензозаправки подбрось, ладно? — она смело устроилась рядом на переднем сидении, — мы там ночевать попросимся.
— А вы кто такие смелые будете? — то, что парень явно не собирался их убивать, слегка удивляло.
— Путешественники, — судя по знакомой милиной интонации, Слава понял, что сейчас она снова начнет врать.
— А вы, извините, кто? — пытаясь выдержать грозный взгляд незнакомца, он смутился и отвел глаза — все-таки, те трое на дорогу не вернулись, рисковать было ни к чему…
— Николас.
— Вячесчлав!
— А я мышка-норушка! — в руках у Милы был бутерброд с покореженным сыром и огурец. Что-то происходило не так.
— А почему мы не к дороге едем? — вдруг понял он.
— А чтобы на базуку не напороться, — пояснила Мила, — Ба-бах, он чокнутый, не понравимся мы ему… — она многозначительно замолкла, похрустывая огурцом.
— Какой ба-бах?
— Вася «Ба-бах»! Он идиот, только из базуки стрелять умеет. Если его в «прекрасную Елену» усадили, дело труба.
