— Магнитов боятся, — объяснил Целест. — Ну, понимаешь… все-таки "нелюди". А так никто и не поймет, на лбу же у нас не написано!
Рони пожал плечами: тебе виднее.
Забор смыкался вокруг Цитадели и сада литерой "U": медные ворота метров шесть высотой — треугольные, с завитушками и литыми изразцами, а далее — монолит-камень, хмурый, черно-серый, как мантии Гомеопатов, камень. И вроде бы нельзя покинуть крепости — только своевольные яблони да вишни протягивают тяжелые от плодов ветви за пределы гранитной тюрьмы.
Но кто остановит Магнитов?
Целест завис в полуметре над землей, прикидывая, хватит ли телекинетических сил перекинуть двоих; жестами объяснил: придется лезть, дальше помогу. Рони отрицательно мотнул головой. Целест скрипнул зубами, но отступать поздно — подхватил напарника за руку, тот был много тяжелее обычно поднимаемых предметов, Целест с усилием закинул его на забор. Рони неуклюже уцепился за кромку, перевалился до половины на городскую сторону. Он закусил губу: от резкого "прыжка" его тошнило.
— Вниз, — скомандовал Целест, вновь пытаясь удержать, отпустил в каких-нибудь десяти сантиметрах, но Рони плюхнулся не изящнее тюка с мукой. Целест вздохнул: он слышал прежде, мол, мистики скверно владеют собственным телом.
— Ты в порядке? — не хватало, чтобы напарник вывихнул ногу, к примеру. Или сломал что-нибудь. Рони поднялся, подул на оцарапанные ладони, отряхнул влажную грязь с коленей:
— Да. Пойдем.
— Вперед! — просиял Целест ярче солнышка — даром, что вечер хмурился и сыпал первым мягким снегом, — Виндикар, столица Мира Восстановленного, ждет нас!
Дивен город Виндикар, сиятельная столица империи Эсколер. Точно из обломков помятой и опаленной скорлупы — разрухи, пожаров и наводнений, из мертвенного праха старой Европы, из мраморной крошки и битого стекла, вылупился он, отбросил грязную и неказистую скорлупу, расправил черно-алые крылья.
Отстроенный после эпидемии, Виндикар ныне напоминал лоскутное покрывало — люди всех наций и вероисповеданий стекались в оплот цивилизации, то отражалось в нарядах, говоре, архитектуре. Китайские пагоды соседствовали с викторианскими "колониальными" особняками, по соседству с вычурным барокко можно было наткнуться на поджарый хромированный хай-тек, и все они по стойке "смирно" вытянулись перед сооружениями не самыми высокими, но самыми значимыми: Сенатом, Цитаделью Гомеопатов и Лабораторией. Мелькали аляповатые вывески, пестрые рекламные щиты мелькали разноцветным неоном — специальные батареи подзаряжать нанимались за сходную плату Магниты-воины; Целест собственноручно постарался для господина Доррета, владельца табачной фабрики. Оплачивал Доррет заядлому курильщику половину — деньгами, половину — натурой.
