— Это не мой выбор, — хрипло выговорила Синдел.
— Не твой выбор? Ты прячешься за собственной смертью, Синдел! — крикнул Реин. — Тебя лишили твоего царства, а ты — совершила суицид, а?! Ты покинула живых, бросила нас! Ты — Сила?.. Ты слаба, Синдел!..
Он швырял оскорбления, точно сухую бумагу в костер. Напрасно.
— Ты прав, Реин. Я видела, как Шао Канн растерзал моего мужа, я видела, как он осквернил мой мир и забрал мою дочь… и я не сумела ответить. Я покончила с собой. Я была слаба тогда, с чего ты взял, что сделалась сильнее теперь?.. Прости меня, Реин… не во мне ищи противоядие, ибо я — мертвый меч в руках тирана… — Синдел прижалась к величественному надменному Трону, сползла вдоль него, уткнулась переносицей в колени, затянутые в сиренево-черные сапоги. — Уходи, Реин…
Эмоции фиолетового ниндзя стушевывались маской, но даже Саб-Зиро из его укрытия почуял разлом отчаяния, страшный, словно смертный приговор. Словно скрип виселицы и мерное покачивание бечевы-петли.
Реин подчеркнуто-церемонно раскланялся с королевой и рваными, неверными шагами покинул Тронный Зал. Синдел всхлипывала. Саб-Зиро представил, как из ее закатившихся глаз трупа вытекают горячие живые слезы, и его куснула острая жалость. Синдел ассоциировалась с Рокси, растерзанной и такой печальной, обиженной на собственную гибель.
"Ты стал настолько чувствующим, убийца?" — сыронизировал его внутренний голос, но он дал серьезный ответ: "Да".
Воистину Смертельный Бой — это Бой страдающих.
Выплакавшись, Синдел взмахнула растопыренными кистями, точно крыльями. И впрямь — взлетела. Она распахнула какое-то верхнее окно и шагнула туда.
Подобно самоубийце.
Саб-Зиро наконец-то покинул убежище. Отряхнулся, будто мокрый пес: скользкая грязь, обрывки мха и паучьих лапок налипли на одежду, кожу и волосы, он мечтал поскорее смыть их.
И он точно представлял, куда идти. На сей раз, Башня не выкидывала шуток, он благополучно добрался до их "гостиной".
"Я вроде захлопнул за собой дверь?" — он остановился у зияющего проема. Захлопнул. Он профессионал, не оставляет столь нахальных улик.
Зато кто-то — да.
Он неслышно вошел, готовый к возможной атаке. Ее не последовало. Все тихо.
"Разберусь потом", — принял он соломоново решение.
Металл курка скользнул под пальцами. Кертис Страйкер стиснул оружие до белизны в костяшках. Аналогично сомкнулись и его челюсти.
(почему? Почему я — сегодня…?)
"Небольшие коррективы". Так обозвал это клятый колдун, и Лю Кэнг заорал, что тот не имеет права…
