Он провалялся несколько ирреально долгих милисекунд, считая кислотные ожоги.
Вскочил.
Ему удалось сорвать едкую субстанцию, подставить подкат-подножку Сектору. Тот с нечленораздельным воплем опрокинулся на спину, проехался по предупредительно обращенному в каток полу, и растянулся под кроватью.
Сайрэкс швырнул еще одну сеть, но Саб-Зиро увернулся. Тем временем, Смоук, справившийся с Гончей, воткнул гарпун в поясницу желтого ниндзя. И зря: желтый притянул Смоука к себе, двинул локтем в живот. Смоук согнулся пополам.
— Черт…
Прыжок-апперкот, больше напоминающий акробатический трюк в цирке, исполненный Саб-Зиро, привел в негодность Сайрэкса.
Гончая очнулась. Подняв над головой злосчастный телевизор, как символ возмездия мятежникам, она двинулась на них. Каток не задерживал ее, и она точно мелькала сразу в нескольких местах.
— Я — не — могу — засечь! — прокричал Саб-Зиро.
— И я!
В Саб-Зиро полетел тесак, он уклонился от него.
— Смоук, сзади!
Телевизор вознесся над затылком. Дым и пыль образовывали завесу, но клыкастая ухмылка Гончей бело рефлектировала все лучи рассвета.
Раздался взрыв.
Плотная вата мрака воспринималась не смертью. Смерть — это острое, колючее. Данный кокон скорее ассоциировался со сном… в конце концов, он бодрствовал уже две ночи и день, постоянно с кем-то сражаясь. Не так легко и для ниндзя.
Но проснуться — несложно. Надо только заставить себя.
Просыпаться не хотелось. Ощущение расслабленных мышц, утомленных тяжелым походом, идентифицировалось как приятное. Еще немного поспать… чуть-чуть.
Усилием воли Саб-Зиро стряхнул сон. Зажмурился: солнце набросилось на него, точно голодный шакал.
Уже день, — он взглянул на небо. — Около двенадцати часов… Где я?
И где Смоук?
И где охотники Лин-Куэй? Гончая, Сектор, Сайрэкс…
Он вскочил на ноги, оценивая возможное поле битвы.
Совершенно не узнавал места. Не город Смерти, но и не Лин-Куэй. Широкое шоссе, простирающееся меж двух линий горизонта, песок, степная растительность. Тоскливый пейзаж.
Смоук обнаружился в паре метрах от самого Саб-Зиро. Он лежал лицом вниз, скорчившись, подобно зародышу.
В некоторой тревоге Саб-Зиро нагнулся к другу, пощупал пульс на шее. Живой, успокоено отметил он. Тоже спит…
— С добрым утром, — он охладил руки на несколько градусов. Достаточно, чтобы Смоук описал кульбит, и чуть не врезал Саб-Зиро в переносицу.
— Гончая? Сектор…? Ледышка, что…
— Понятия не имею, — пожал плечами Саб-Зиро. — Последнее, что я помню в месте Смерти — это Гончую с телевизором.
