Первым делом Цудзуки обратился к военным властям Японии, которые только что старательно упрятали в сейф доклад доктора Охаси. Доктор Цудзуки объявил им, что факты лучевой болезни нельзя далее держать в секрете. Наоборот, необходимо принять все меры, чтобы он сам и его сотрудники могли отправиться в Хиросиму и открыть местным врачам всю правду.
Так как Цудзуки был в прошлом адмиралом императорского флота, ему беспрекословно повиновались.
Двадцать девятого августа Цудзуки и другие ученые из его клиники кое-как втиснулись в переполненный вагон; утром 30 августа они уже прибыли в Хиросиму. Некоторые биологи, которые также входили в состав группы Цудзуки, лишь неохотно согласились на такое путешествие: они яснее, чем кто-либо, сознавали опасности, поджидавшие их в пораженных радиоактивными лучами развалинах Хиросимы. Тем не менее они в конце концов отбросили всякие личные опасения и пошли на явный риск.
Третьего сентября 1945 года в два часа дня на первом этаже полуразрушенного здания, принадлежавшего какому-то банку, доктор Цудзуки выступил перед врачами Хиросимы с первым докладом о лучевой болезни.
Доктор Хатия, присутствовавший на этой встрече, рассказал:
«Меня поразило, что в зале собралось очень мало народа. Несколько человек, вероятно, не явились из-за дождя, однако в первую очередь малочисленность аудитории объяснялась тем фактом, что в Хиросиме осталось так мало врачей, что они не могли заполнить даже это небольшое помещение»[7].
После краткого вступительного слова на трибуну поднялся профессор Цудзуки. Почерневшие от огня стены зала являлись подходящим фоном для доклада об атомной бомбе. Оратор начал с изложения своей теории принципа действия атомной бомбы, потом остановился на ее разрушительной силе и характере причиняемых разрушений, особенно в результате непосредственного воздействия взрывной волны. Затем он остановился на поражениях организма, вызванных небывало высокой температурой, и на разрушительном внутреннем действии радиоактивных лучей. В конце доклада Цудзуки рассказал об опасности, грозящей человеческому организму от такого рода облучения.
Когда доктор Цудзуки закончил свой доклад, аудитории был представлен доктор Миякэ, который доложил о результатах вскрытия людей, погибших от лучевой болезни[8]. То, что он сообщил, полностью совпадало с нашими собственными наблюдениями. Сначала я был несколько обескуражен тем, что он первый публично сообщил об этих открытиях. Но, когда он упомянул о том, какого огромного труда ему стоило прийти к пра-вильным выводам, во мне проснулось доброе чувство к ученому: ведь он сталкивался с теми же трудностями, которые приходилось преодолевать и нам.
