Послушай меня, совершенно спокойным тоном сказал Крошка Ханк. Твой шлем заклинило. Дотянись до него и спусти вниз.
Эллен что есть силы прижимала голову к креслу, но от тряски это не спасало. Руки завязли в пене.
— Не могу! Я сама застряла! Вытащи руки. Поочередно.
Эллен выдернула из пены правую руку, освободила с ее помощью левую и потянулась к шлему. Напрасные усилия — руки из-за тряски беспомощно мотались над головой.
Положи их на рельсы и веди вверх.
Это помогло, и Эллен ухватилась за шлем.
Теперь тяни.
Она тянула как могла, зафиксированная снизу ремнями и пеной, но шлем не поддавался.
Элинор передает через Кабинет: представь, что он сдвинулся.
Эллен засмеялась вопреки ситуации. Представлять что-то визуально было излюбленной теорией матери еще с прошлого века. Но эта реплика показывала, что Элинор все внимание уделяет ей, почти не заботясь о собственной безопасности, и Эллен попыталась еще раз, ради себя и ради нее. Она сосредоточила на шлеме всю свою волю.
— Ну давай же! Давай! — Натужный щелчок пронизал ее до костей. Шлем дрогнул и понемногу пошел вниз. Она просунула в него лоб, шейный фланец поравнялся с ее носом. Из-за болтанки она все время стукалась об него изнутри. Когда шлем стукнул ее по затылку, Эллен обмякла в кресле.
Эллен, Эллен, донесся издалека голос Крошки Ханка. Она молчала, скованная каким-то оцепенением. Эта волынка надоела ей до смерти. Почему все не может наладиться само по себе?
Окутанная ватным уютом мозговой гематомы, она не находила ничего особенного в том, что корабль вокруг нее продолжал разваливаться. Спустя какое-то время, очень долгое, как ей показалось, что-то пролетело по проходу и ткнуло ее в плечо. Эллен поискала глазами мать, но кресло Элинор пустовало.
Эллен, слушай меня, говорил Крошка Ханк. Привстань и надень шлем.
— Он застрял!
Правильно, застрял. Поэтому приподнимись и залезь в него.
Она долго соображала, о чем говорит ее ментар. Удивительно — стоит тебе немного стукнуться головой, и ты напрочь выходишь из строя. Надо это запомнить, чтобы вставить потом в сериал. Эллен снова огляделась.
— Где Элинор?
Элинор хочет, чтобы ты сосредоточилась на своем спасении.
— Где она? У нее все в порядке?
О ней заботится Кабинет, а твоя забота — сунуть голову в шлем.
Шлем — это колокол, а я его язык, подумала Эллен. Она потянула его вниз — без толку. Он двинул ее в зубы, ничего более.
Тебе мешают ремни. Отстегни их.
— Хочешь, чтобы я вылетела из кресла? Никуда ты не вылетишь. Пена не даст.
