Оставшись голым, Самсон стал методично скрести сеоя от лысой головы до ступней.
— Сэм, — сказал Хьюберт, — недавно ты назвал меня «Генри». Ты просил каждый раз обращать на это твое внимание, потому я и говорю.
— Угу. — Чешуйки сухой кожи сыпались с плеч Самсона на пол, вспыхивая на лету. — Ты Хьюберт, а не Генри, я знаю. Спасибо. — На его теле осталось совсем мало волос, но порой что-то еще шипело и отлетало прочь огненной птицей. Он стал редкостным экземпляром, это уж точно: больше минерального, чем животного. Сплошные кости и сухожилия, ребра наружу, на запястье все восемь косточек можно пересчитать. Он снова вспомнил свою толстую подружку Рене, и его охватила паника. Что, если он ждал слишком долго, и в нем теперь слишком мало горючих веществ?
— Хьюберт, сколько я вешу?
— По результатам вчерашнего взвешивания 34,2 килограмма.
— А на мясо сколько приходится?
— Сэм, ты просил информировать тебя в тех случаях, когда задаешь мне один и тот же вопрос пять раз в сутки.
— Что ж, это разумное указание.
— В случае повторения данного вопроса ты просил напомнить тебе, что в костях содержится мозг, и если они не загораются ярко, как мышечная ткань, и не пускают черный дым, как жиры, кости все же горят изнутри, а длинные, особенно бедренные и плечевые, создают такое давление, что иногда взрываются. И что ты, даже с теперешним своим весом, будешь представлять захватывающее в своем роде зрелище.
— Да, взрываются, как трубчатые бомбы, вспомнил теперь. Спасибо, Хьюберт.
Отшелушив кожу, Самсон помазался кремом и оделся. Пояс с Хьюбертом он надел под скаф, на голое тело. В сегодняшнем скафе, как он заметил, имелись добавочные карманы.
— Мой детектор показывает, что тебе надо помочиться, Сэм.
— Ничего удивительного.
— Скоро сам почувствуешь. Кроме того, ты обезвожен, и у тебя наблюдается серьезный недостаток калия. Предлагаю тебе позавтракать перед уходом.
— Я не хочу есть. — Самсон похлопал по пряжке под тканью. — Ты уверен, что зарядил эту штуку?
— Да, Сэм. Насколько позволяет устаревшая техника.
— Ты тоже не больно-то современный, — проворчал Самсон. — Уверен, что справишься?
— Я проработал все до мельчайших деталей, Сэм. И не настолько уж я устарел. Я занимался собственной реконфигурацией почти все свое внеструктурное время. Конечно, нейрогель мне не добавляли уже несколько десятилетий.
— Уверен, что ты не Генри? — усмехнулся Самсон. — Тот тоже всегда твердил: «побольше пасты, побольше пасты». И я, как дурак, покупал ему. Сам знаешь, к чему это привело.
