Как и все гольды, Чумбока был доверчив. Услыхав, что Гао решил проверить долг Ла, он подумал: «Не на самом ли деле Гао пошел на попятную?»
Торгаш снабдил его всем необходимым для охоты, и братья в надежде, что с купцом наконец удастся примириться, снова отправились на промысел.
* * *
Пурга бушевала еще целую неделю. Потом наступила оттепель.
Снега заблестели на солнце, покрывшись ледяной коркой. Сугробы сияли. Торосники на реке загорались ярче.
Через несколько дней после того, как ушли Чумбока с братом, из тайги вышла большая ватага охотников. Все они явились в дом Удоги.
Тут были и дядюшка Дохсо, и Игтонгка, и Кога. Они ходили к морю. Дядюшка Дохсо не мог нарадоваться на свою дочь и очень сожалел, что Чумбоки нет.
Явился Гао.
— Все товары подешевели! — сказал торгаш горюнцам. — Скоро приеду к вам на Горюн. Привезу много водки. Каждому из вас хватит на все лето.
Гао всех напоил. Дядюшка Дохсо валялся к вечеру замертво.
Пропьянствовав неделю, горюнцы собрались домой.
— Скоро к вам приеду и буду очень дешево продавать очень хорошие товары, — говорил Гао, провожая их.
Дядюшка Дохсо вернулся в Кондон и рассказал там о намерении Гао. Все ждали торгаша. Забыты были старые обиды. С озера приезжали тунгусы и спрашивали, не привез ли Гао дешевый товар и водку.
В воздухе теплело, уже забереги появились на реках, а Гао все не ехал.
«Почему не едет? — размышлял дядюшка Дохсо. — Может, в лодке приедет, когда пройдет лед?»
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
РАБОТНИК ТУН
Когда лед прошел, с Уссури возвратился старший сын Гао.
Он привез серебро, вырученное за продажу мехов, массу разных новостей и нового работника. Одна из новостей была неприятна.
Маньчжурский купец, ехавший в компании с Гао от самого устья Уссури, чем-то болел. Потом оказалось, что у него оспа. Работник Ван заразился от купца по дороге и умер. Гао-сын бросил тело умершего на пойме, в Мылках, не доезжая устья Горюна.
«Опять начнется оспа! — думал Гао Цзо. — Могут вымереть целые деревни. Уменьшится число должников».
— Да, нынче в Сан-Сине оспа, — говорил Гао-сын.
Работник Тун, невысокого роста, с короткими ногами и широким лицом, был на редкость вынослив. К тому же он еще недавно был крестьянином, а это особенно по душе Гао Цзо. Тун не знал тех уловок, которыми пользуются опытные приказчики и работники, чтобы поменьше работать и побольше отдыхать. Чем бы Тун ни занимался, он работал на совесть.
— Но все же жаль Вана, — говорил Гао-сын.
Старик молчал. Ему не было жалко Вана. Сын не точно выразился. Надо было сказать так: «От смерти Вана мы несем убытки, а это нехорошо…»
