Подошел пожилой купец маньчжур в мохнатой шубе нараспашку. Черные усы нависли по углам рта.
— Анда, Андрюшка! — скалит купец белые зубы.
— А, богдо Сагун! Анда!
Торговцы с размаху хлопнули об руки.
— Анда! Анда! Дорово!
— Здорово!
— Нама идит. Угости буду. Поговори-поговори буду нама.
Коняев и маньчжур пили вино и беседовали в палатке.
— Добрый парень! — хлопал Андрея по плечу богдоец. — Торгаш!
Орочон Миколка топтался у входа в палатку.
— Миколка-то мой, — вдруг сказал богдоец.
— Миколка-то? Нет, уже этот мой… — возразил Коняев.
— Уступай мне Миколку, — хмуря густые брови, строго молвил богдоец. Тута против нама поговори нельзя.
— Эта земля наша, — вмешался в разговор торгашей Хабаров, показывая на березовый лесок на бугре. — Вот тут наша пашня была. Скоро опять поселимся.
— Тут наша!
— Чего еще скажешь? Если разбираться, так совсем земля не ваша. Тебе башку нойон ссечет, если узнает, что сюда ходишь с русскими торговать.
— Ну, так уступай Миколку, — заговорил Коняев.
— Не могу так.
— Миколка крещеный. Он ясак нашему царю платит, ездит к нам. Ваш царь дозволил им по старинке ясак отдавать на Русь. Видишь, орочоны от века более склонность к нам имеют.
Купцы долго ссорились из-за должника.
— А вот ты сказал, что тут земля ваша… — опять обратился к маньчжуру Маркешка. — А неподалеку был у нас город Албазин. И ручьям и речкам наши названия. И орочоны все крещеные. Эй, Миколка, как этот ключ по-орочонски?
— Все равно, по-орочонски ли, по-богдойски ли, как ли, — Старый Каменка, одинаково!
— Видал! Издревле прозванье! Понял?
— Нама нету понимай.
— Ну, фамилия ключу русская. Значит, и ключ наш!
— Ты, Миколка, купцам не поддавайся! — сказал Карп. — Живи себе хозяином. С ними, тварями, только свяжись.
— Кому из них платить? — спрашивал орочон.
— Никому не плати, — полушутя сказал Карп. — А с нами пойдешь в тайгу проводничать — вот и будешь с Коняевым в расчете.
— Э-э! Я так не согласен! — закричал Коняев.
— Это мало важности, что ты не согласен, — ответил Карп. — Даром ты с нами потащился? Знаю я тебя, от тебя хлопоты одни.
Охотники накинулись на Коняева. Он уступил неохотно, тая мысль, что все равно со временем долг сдерет.
— Мы собрались на Нюман охотиться, — сказал Михайла орочону, — можешь провести?
— Конечно, могу! Оленей надо… Улус-модонский караул обойти, а там Айгун — и всё. Дальше дорога открыта.
— Миколка, ты русский? — спросил великан Карп.
— Конечно, русский! — с обидой, что в этом еще смеют сомневаться, отвечал орочон.
